Книга Академия бракованных людей, страница 143 – Ольга Сурмина

На тонкой, холодной трубе висело несколько широких, мужских свитеров, и одни джинсы с несколькими заплатками. Осторожно приблизившись к ним, Хенгер снял самый крупный, помял в руках, поднес к лицу.

Тот самый запах, который он не чувствовал уже очень давно. Его было ни с чем не спутать, ни на что не похожий, но такой сладкий и пробирающий… в широкой улыбке показались зубы, он тихо смелся, зарываясь лицом в пыльную шерсть, после чего поднял грустный взгляд вверх. Все здесь… ее. Подойдя к раскладушке, мужчина присел, поглаживая рукой натянутую на металлический каркас ткань.

Казалось, в воздухе витали ее частички. Без труда можно было представить, как она сидит на этих коробках, как лежит на своей странной постели. И, наверное, часто бьется головой о горячую трубу, пытаясь встать. Незваный гость темного подвала вновь тяжело рассмеялся, а после взялся рукой за лицо, промокнув горячие, соленые слезы, которых становилось все больше. Нашлась.

Его вина, что она здесь оказалась. От начала и до конца его вина, прижав к себе пресловутый свитер, декан покачал головой, встал, и подошел к самой дальней, пустой коробке. Наверное, не стоит ее пугать с порога, но и уходить совсем не хотелось. Ни одна сила сейчас не заставила бы его покинуть это место, и, присев на прохладный бетон, он коснулся спиной стены и прикрыл глаза. Где-то здесь еще лазил испуганный кот, Габриэль в который раз тихо рассмеялся. Этот смех с каждой секундой становился все громче и бесконтрольнее. Раскрасневшиеся от пыли и соли глаза закрылись, он очень часто дышал, но сильное сердцебиение было не унять. Давно не унять.

Прозрачные снежинки, гонимые ветром, взмывали в небо, повсюду зажигались фонари, и людей на улицах становилось все меньше и меньше. Однако, морозы постепенно шли на спад — близился конец февраля, правда, весна, судя по всему, будет очень холодной. Кого-то это радовало, а кого-то, напротив, обижало. Дети ждали тепла, горячих ручьев, чтобы пускатькораблики, а взрослые, наконец, смогли бы скинуть с себя тяжелые зимние одежды.

Прогуливаться по заснеженным улочкам было приятно, но не всегда удобно, и часто очень холодно. Резкие порывы пробирали насквозь, белоснежные пейзажи не прекращали завораживать, а небо казалось таким близким, как никогда. Все это — зима, неповторимое, и даже волшебное время года. Твердая вода и зябкая тишина. Холод. Мрак.

Вздрогнув, Хенгер раскрыл глаза и огляделся. Заснул? Здесь? Судя по скрипу, дверь вновь кто-то приоткрывал, мужчина напрягся, прислушиваясь. «А я тебе еще корма принесла» — послышалось, буквально, в нескольких метров от него, и вновь губы растянулись в странной, нервной улыбке. Стоило заявить о себе, однако он сидел, и не предпринимал ничего, будто оцепенев. Болезненно знакомый голос, она что-то делала, возможно, перекладывала случайные вещи. Зачем-то…

Наконец взяв себя в руки, декан встал, не забывая пригинаться, отряхнул джинсы, и тихо заговорил:

— Ну и как зовут твоего нового друга? Познакомишь?

— Что? — Девушка рефлекторно отстранилась, выронив пачку.

— Тише. — Аккуратно обойдя коробки, и другие случайные объекты, он быстро оказался рядом, схватив старую знакомую за прохладную руку. — Я все равно не дам тебе сбежать.

— Ч-что ты тут делаешь?!

— Решил зайти в гости. Не рада? — Преподаватель прикрыл глаза, касаясь свободной рукой щеки бывшей ученицы. — Не рада. За то я как рад, ты не представляешь. — Закончил он, касаясь ее губ своими. Осторожно, совсем не принуждая к поцелую. — Если ты откажешься со мной идти, придется тащить тебя силой, но жить в подвале я тебе не дам. У меня намного лучше, знаешь ли, особенно сейчас. Стоит посмотреть, обещаю, понравится.