Книга Горничная немого дома, страница 69 – Ольга Сурмина

- Правда? — Сальровел взвизгнула и кинулась на шею к раскрасневшемуся деду.

- Да... можем все подписать прямо сейчас, только тихо, не души.

Серый город в такие моменты казался для девушки ярким и радужным. Она шла по улице, с сумкой через плечо и копией нескольких договоров. Улыбка от уха до уха заставляла прохожих удивляться, а иногда даже шарахаться от странной особы.

Теперь это точно было везением, платеж прошел, и деньги должны были прийти ей на счет в течении нескольких дней, после чего она переведет их в больницу.

Придорожное кафе манило девушку запахом свежей выпечки, там наверняка уже подавали ланчи, а то и обеды. Нона вдыхала этот аппетитныйаромат, и ноги сами понесли ее на другую сторону.

На веранде небольшой забегаловки почти не было людей. Дружелюбные официантки сновали туда-сюда, и тут же подошли к столику, когда за него села новая клиентка. Столько разных вкусностей предстало перед ее глазами, как только она открыла меню.

Мимо пролетали автомобили, некоторые из которых не останавливались на светофоре. Какой-то человек стоял посреди улицы, старался раздавать листовки прохожим, однако их никто не брал. Жизнь текла своим чередом, и Сальровел впервые за долгое, долгое время чувствовала себя ее частью.

Сумку стоило отнести в камеру хранения. В поместье запрещали хранить много, личных вещей, а значит ей нужно прямиком на вокзал, снять ячейку.

Гулять до него было недалеко, но, на удивление, долго. Сразу же везде образовались бессмысленные светофоры, о которых девушка не помнила. И на каждом из них горел красный свет. Из кафе она взяла брату вкусностей, так что идти теперь стало тяжело вдвойне. Часто и резко раздавались автомобильные сигналы, сперва Нона вздрагивала, но потом привыкла. Вскоре показались красные крыши вокзала, вдалеке начинал слышаться шум поездов, идущих по рельсам.

Девушка вошла в здание, и тут же свернула налево от касс — к ячейкам.

ЕЙ предложили несколько камер на выбор. Та выбрала случайное число, заплатив за аренду на три месяца. Она даже не вдумывалась в процесс, совершала действия на автомате, потому как мысленно была уже не здесь.

Молодой парень лежал в белой палате, на такой же белоснежной кушетке, и спокойно смотрел в окно. Рядом свисала привычная капельница, в коридоре слышались периодические звуки каталок и громкие разговоры.

Белые волосы тонкими прядями свисали с исхудалого лица, крупные, голубые глаза обрамляли почти прозрачные веки, с едва ли незаметными, светлыми ресницами.

Минута — и парень закинул короткие волосы назад, расслабляясь в кровати.

Ему никогда не хватило бы сил признаться в том, что мысленно он уже попрощался с жизнью, и просто медленно ждал своего последнего дня. Его сестра, вместо того, чтобы достойно проводить брата в последний путь, напротив, всеми силами...буквально, потом и кровью билась за его здоровье. Сальровела младшего иногда это сильно напрягало, а иногда злило. Он любил ее больше всего на свете, по ночам молился на нее и хотел ей только счастья,но она, как будто, специально, всеми силами противилась всем его доводам и соображениям. У него был свой взгляд на это... взгляд бесстрашного фаталиста, а у нее, как он считал, взгляд наивной дурехи, которая не может принять судьбу и смириться с очевидным.