Книга Горничная немого дома, страница 330 – Ольга Сурмина

- Я не стану с тобой спать при таком раскладе. - Голос дрогнул.

- Станешь. Ты — моя жена, станешь. А еще ты передо мной извинишься.

Он резко раздвинул ей ноги в стороны, и начал гладить внутреннюю сторону бедер.

Массировать, потирать шов с двух сторон от промежности. Кожа розовела под прикосновениями, а дыхание сбивалось само собой. «Я знаю, где тебе приятно, не пытайся сделать вид, что ничего не чувствуешь» - послышалось у нее практически над ухом, и девушка вздрогнула. Не могла понять, где оннаходится, как сидит, но отлично чувствовала то, что делает.

Снова вздрогнула, когда поняла, что руки сменил горячий, влажный язык. Мужчина целовал ей внутреннюю сторону бедер, и иногда поднимался слишком близко.

Настолько, что его выдох обжигал промежность через повлажневшую ткань.

Он невесомым прикосновением провел по стыку половых губ, которые прилипали к хлопку. Чуть-чуть надавливал, и проводил снова, чуть-чуть задевал клитор.

Мерзкие прикосновения. Мерзкие потому, что приятные. Тянущие. Даже хотелось, чтобы было сильнее. «Ткань мешает, да? Ты не заслужила того, чтобы её снимать».

Руки гладили ей живот. Затем вновь спускались вниз, чуть оттягивали, разводили в стороны половые губы сквозь мокрое белье. Горячий язык надавливал меж ними, поднимался вверх, едва ощутимо дотрагивался до клитора. Влага с трусов стекала и капала на пол, а девушка от стыда сжимала зубы, пыталась успокоить дыхание.

Не получалось, рот открывался сам собой. Несколько пальцев скользнули вверх, и сжали меж собой клитор. Потирали кожу рядом с ним, и снова с ткани стекали капли. Хотелось сжать бедра, но он не позволял. Хотелось потереться о его руки, но они тут хватали её за ноги. Краснела кожа лица, шеи, груди. Очень нужна была разрядка, однако мужчина просто мучил. Массировал, надавливал, и резко убирал пальцы.

«Ты передумала?» - иронично спросил молодой человек, однако помимо иронии в голосе слышалось что-то еще. Тепло. Возбуждение. «Я могу так хоть весь день. Ты продержишься весь день? Давай посмотрим?»

Снова язык, о который хотелось потереться. Влажный, горячий, который надавливал на отверстие влагалища сквозь белье. Надавливал, слизывал смазку, но мужчина тут же отстранялся, словно себя одергивал.

- Ничего не хочешь мне сказать? — Хрипло спросил он. — Скажи, и я помогу тебе кончить. Не раз.

- Извини. — Со стыдом и обречением прошептала она. — Извини... меня.

- Сразу бы так. — Сказал молодой человек, хотя в интонации не было торжества.

Только облегчение.

В воздухе лязгнул звук перочинного ножа. Пальцы оттянули ткань трусов, и лязг тут же сменил треск рвущейся ткани. Мокрые обрывки белья теперь лежали на полу, мужчина откинул оружие, схватил девушку за бедра, и впился во вспухшие половые губы.

Послышался тяжелый стон. Самое горячие, самое долгожданное прикосновение за этот день. Языкскользил между складок кожи, а в промежности ощущался тяжелый, насильственный поцелуй. Темнело в затянутых обрывком глазах, тело охватывал долгий, сильный оргазм. Дышать становилось тяжело, руки и ноги вздрагивали сами собой. Немного легче. Легче.

Он нехотя отпрянул, и послышался торопливый звук расстегивающейся ширинки.

Настолько резкий, что снова казалось, что рвалась ткань. В следующую секунду девушка ощутила, как что-то горящее и плотное упиралось в скользкое, перевозбужденное влагалище, затем резко, беспрепятственно протиснулось внутрь.