Книга Горничная немого дома, страница 265 – Ольга Сурмина

- Прости меня, я не должен был так поступать с тобой. Возможно, мне действительно не стоит решать, что хорошо для тебя, а что нет. Я не хотел навредить. — Он неподвижно сидел, и сквозь тьму Нона не могла различить его лица. Могла лишь слышать спокойный, слегка подавленный голос. - Я не хотел, чтобы ты легла под нож с больным сердцем ради иллюзии. Но мне... мне жаль.

- Наверно я должна кивнуть, и сказать, что все в порядке. Извини, не могу. Зачем ты пришел? Чтоб дать мне услышать это? И все?

- Да.

Служанка нервно сглотнула, напрягаясь. Глаза вновь наполнялись соленой жидкостью, однако, ночь не позволяла видеть этого:

- Спасибо. Только... это ничего не изменит. Я никогда не смогу узнать, что бы было, помоги ты мне в ту ночь.

- Я скажу тебе. Вместо того, чтобы сидеть здесь, одной, ты бы сидела со мной, и держала бы меня за руку. Он бы в любом случае умер. А я... допустил ошибку.

- Мое мнение с твоим не совпадет. — Сальровел сжала кулаки, но в ту же секунду ей, на прохладное плечо легла теплая ладонь.

- Могу я тебе сейчас чем-то помочь? — Он подсел ближе, пытаясь заглянуть своей горничной в лицо.

- Руки убрал. — Сквозьзубы прошипела она, вновь смаргивая слезы. — И уйди отсюда.

Прикрыв глаза, мужчина молча встал и вышел из тесной комнаты. Послышался щелчок замка, и, вновь оставшись одна, Нона схватилась за лицо и разрыдалась.

Где-то, глубоко за облаками, в небе сыпались звезды. Чуть ли каждую секунду на разных частях необъятной земли умирают люди. Однажды настанет и ее очередь...и, почему-то, сейчас она об этом думала.

Медленно выдохнув, он прислонился к холодной деревянной двери со стороны коридора. Что-то изменилось? Холгарт не мог ответить на этот вопрос. Впервые он позволил себе говорить искренне, когда сожалел о поступке, но, казалось, это больше не важно. Будто говорил в пустоту, темноту, невесомость. Был услышан, однако, не был принят. И сейчас это не угнетало и не обижало... а причиняло боль.

Просто боль.

Желание спать давно улетучилось бы, если б вообще было. Из-за темных туч иногда виднелась яркая, полная луна, освещающая своими скудными, мягкими лучами мокрое от дождя поместье. Сегодня Рик не хотел смотреть, что Нона там делает одна, и, придя в кабинет, просто открыл бутылку случайного алкоголя.

Все так как есть, и в этом только его вина. Что такое «любовь»? Доселе, хозяин не сталкивался с этим словом. Иронично закатывал глаза, когда слышал. Отца терпеть не мог, когда тот был жив. Сестре иногда сочувствовал, но чаще просто не обращал на нее внимания. И даже, в прошлом, девушка, с которой он был в отношениях вызывала лишь некоторую симпатию и скупое сексуальное желание. Определенно. Не больше. Слово «любовь» казалось слишком напыщенным, пафосным, лицемерным. Кто бы мог подумать, что нечто подобное могло случиться с таким приземленным реалистом? Услышь он что-то подобное примерно полгода назад, назвал бы человека, сказавшего это, инфантильным романтиком. И рассмеялся бы, высокомерно качая головой.

А здесь, сейчас... коньяк греет стеклянный стакан, плотно сжатый в прохладной ладони, слегка колышется внутри, и медленно, медленно испаряется...

Рассматривая свое отражение в коричневой жидкости, Рик больше не ухмылялся.

Сумбурный поток горьких мыслей был посвящен одному единственному человеку, и его положение не вызывало ухмылки. Избавиться от этого невозможно, однако, мужчина понял это совсем недавно. Довольно самообмана. Что бы он не делал, какое бы отношение себе не внушал,ничего не выйдет. И свет белой луны походил на пряди волос, на блеск в глазах — отражения в бесчисленных лужах грязной воды.