Книга Горничная немого дома, страница 189 – Ольга Сурмина

Он давил в себе склонность к агрессии, хотя оно проскальзывало, чаще, чем ему хотелосьбы. Теперь, в своих же глазах, он выглядел больше отталкивающим, нежели притягательным, что было очень неприятно осознавать. Казалось, впервые за жизнь он стал в себе сомневаться, и это очень злило. Опять.

Самодовольный, агрессивный, высокомерный, занудный сноб со странным чувством юмора, который считает, что ему все должны.

Сейчас, в этой промерзшей, черной душе кипела нежная страсть, он ощущал это впервые за жизнь, и не мог с этим ничего сделать. Желание потрогать, погладить, обнять. Быть может, в какой-то мере, даже, навязать себя... но ведь она не против?

Кто вообще будет против прибавки, особенно в ее ситуации? И можно наслаждаться сколько угодно, только вот щемящее, коробящее чувство все усиливалось. Всем нутром хотелось увидеть симпатию, смущение в ее глазах.

Впервые в жизни Рику не все равно, что ощущает другой человек, и больно было видеть чужую боль. Отчаянные слезы, воспаленные, красные глаза. Хозяин напрягся и помотал головой. Обещал себе не вспоминать свой первый оргазм с ней, но четкие, яркие картинки все лезут, лезут в голову. Хотелось, чтобы она хотела.

И снова злость на себя. Какое ему дело, привлекателен он, или нет, когда все можно купить? Очень легко. Даже ее. Запросто. Какое дело, как она думает, и что думает, когда она будет голая лежать рядом? Ни где-нибудь. Рядом с ним. Его власть позволит сделать с ней что угодно, унизить как угодно, и эта мысль сводила с ума. Какие бы чувства он не испытывал к ней, она его задела, очень, и он не может простить это просто так. Может, если он «не человек», стоит попробовать вести себя как бесчеловечная тварь? Раз уж точно нет шансов. И тогда, возможно, это пьяное помешательство, наконец, отпустит. Нужно пользоваться этой властью, иначе в ней нет смысла. Чувства накатывали и сменяли друг друга, он видел ее мокрые ресницы, опустошенный взгляд, и внутри что-то сжималось, так сильно, что, казалось, вот-вот начнет болеть. И странное удовольствие. Возможно, если он отомстит, ему и впрямь станет легче. А медосмотр в любом случае состоится, вдруг у нее что-то серьезное? Почему-то этот вопрос все еще волновал, при чем очень, хотя он и пообещал сам себе более не печься о ней и просто наслаждаться жизнью.

Он сильно сорвался, когда взялся поддерживать ее у себя в кабинете, но больше такой ошибки он не совершит. Онадолжна знать и понимать, что любые слова, сказанные в сторону начальства могут быть услышаны, и за них придется отвечать, а то, что он проявил толику сочувствия, и пригласил к себе помыться, совсем не означает, что забыл, и простил подобное.

27. Рев бензопилы

Рассвет наступал медленно, серо, и прохладно. Сегодня тучи были еще темней и тяжелей, чем обычно, легкая мга сыпалась с неба, слишком слабая для дождя, но из-за этого на улице было крайне сыро. Флюгер раскручивался из стороны в сторону и скрипел, пытаясь уловить резкие воздушные потоки. Тяжелая тьма постепенно рассеивалась, и поместье начинало пробуждаться. В окнах загорался свет, но тут же отключался, вроде-бы, пасмурного света с улицы все-таки хватало.

Силуэты мелькали туда-сюда, одевались, разговаривали, спорили.

Нона, переведя усталый взгляд на часы, глубоко вздохнула и помотала головой. Не пристало ей болеть, нужно вставать и делать дела. Новый день, новые дела и обязанности. Все как обычно.