Книга Горничная немого дома, страница 168 – Ольга Сурмина

- Вот ты, к примеру, можешь теперь спокойно спать, с уверенностью, что никого из наших не пришьют к завтрашнему дню, а? Он способен на убийство, Сандра, очнись уже! Жестокое, хладнокровное убийство.

- Хватит это так называть. Представь, что на улице на тебя напали. У тебя есть два пути: сдаться, или убить нападающих, что ты выбрала? Если сдашься, можешь умереть сама, или остаться калекой, или подвергнуться групповому изнасилованию, скажем...

«Желтая» замолчала. Все ее нутро сопротивлялось, оправдывая своего шефа, но подруга загнала ее в тупик. «Фиолетовая», которой посчастливилось не видеть всех этих мерзостей, смывала шлангом с дорожек кровь, которая уже успела подсохнуть, но не везде. Девушка узнала обо всем со слов своих коллег, в первую очередь, со слов Ран. Лицо ее было странным, отсутствующим, слегка опустошенным. Никто не знал, что она думает по этому поводу, собирается ли увольняться, или нет.

Садовник гладил по голове свою любимую помощницу, та кивала и тяжело вздыхала. «Зеленая», после того, как получила львиную дозу успокоительных от управляющей, более не выходила из своей комнаты. Столь страшное потрясение сказалось на всех, даже самых позитивных прислужницах и прислужниках. Повар молчал, иногда всматриваясь в окно, размышляя о чем-то своем. Такая ночь немного пошатнула его здоровье, хотя он никому об это не рассказывал. Как и Имбрия, считая, что лучше о таком не распространяться лишний раз, никому, кроме…

Нона так и не ложилась. Ран перебинтовала ей голову, ногу, руку... та и не знала, что в драке ее так поранили, на волне адреналина не ощущая ничего, кроме ярости. Казалось, что бинты были лишними, но управляющая предостерегала, что так в резаные раны не попадет зараза. К ее величайшему сожалению, с дежурством на кухне придется повременить, как и с влажной уборкой, ведь тогда в ссадины попадут химикаты, что мало приятно даже в самомлучшем исходе.

Сердце странно болело, хотя пульс, вроде-бы, был в норме. Она много кашляла, однако насморка как не было, так и нет. Скорее всего, она простудилась в эту тяжелую ночь...

Из распахнутого окна шел приятный, теплый воздух, который успокаивал и приободрял «синюю». Вдруг на ее плечо опустилась мягкая, теплая рука, от чего служанка вздрогнула, и резко обернулась. Сзади стояла печальная «оранжевая», которая глубоко вздохнула и тоже встала у окна рядом с коллегой.

- Как ты? Настоящее чудо, что у вас с конюхом нет переломов, да что там! Чудо, что вы живы!

- Не преувеличивай. Да, нам досталось... но ничего. Ал отлежится, и все будет в порядке, правда.

- Мне кажется, ты слишком оптимистка. Я даже... немного завидую, вот правда, потому что сама забилась под кровать, и даже разрыдалась к утру, мне так стыдно.

Вот... - Девушка отвела глаза, а потом и вовсе закрыла их.

- Нечего стыдиться. Это обычное дело, мне тоже было страшно. — Сальровел улыбнулась, и подмигнула усталым глазом.

- Вот только ты сражалась, а я просидела в комнате, боясь и носа высунуть.

- Правильно. Это моя работа, защищать вас, все в порядке, правда. Ты совсем не обязана выходить, или типа того... напротив, это опасно и глупо.

- Но ты же не убежала, когда их стало слишком много.

- Не стоит винить себя за чувство самосохранения. Не испугалась, но за то посмотри на меня. Повезло еще, что я теперь не пират. — Нона повернулась к собеседнице и игриво высунула язык. «Оранжевая» засмеялась и махнула рукой: