Книга Горничная немого дома, страница 110 – Ольга Сурмина

Во всяком случае, ей казалось, что он был именно таким.

И у нее были причины так думать. Он давал не мало поводов составить о себе только такое впечатление. Эгоцентрист, социопат, хам.

Сальровел не собиралась жить жизнь в страхе. Она хотела только... встретить с цветами брата у ворот клиники, а затем написать заявление здесь, и уехать. И никогда больше ЕГО не вспоминать, никогда.

Однако, он вспоминался сам. Как назло, даже сейчас. «Плохая привычка».

Ветер подул в сторону дома - даже в саду говорить становилось не безопасно.

«Оранжевая» ушла. Стоило вернуться в поместье.

18. Бумажный барон

За окнами мелькали деревья, во тьме похожие на аморфные черные массы. Рик невольно засматривался на них,стараясь отвлечься от неприятных мыслей. Небо, не менялось, темные плотные облака смыкались над городом. Однако, как только, на горизонте замаячили многоэтажки, их цвет немного менялся, отражая электрическое свечение фонарей и магазинов. Неоновые подсветки, множество, светофоров и красочных, светящихся реклам. Вокруг, не прекращаясь, кипела жизнь, несмотря на то, что количество людей на улицах сильно поубавилось. Судя по всему, недавно здесь был дождь, и мокрый асфальт светился, словно неоновое зеркало. Темные высоки царапали собой небо, уходя наверх так далеко, что сложно. было рассмотреть.

Припарковавшись на одной из платных стоянок, Холгарт оставил водителя, решив пару кварталов прогуляться одному, проветриться. Ноги сами, хоть и медленно, несли его в нужном направлении. Теплый воздух слегка трогал длинные каштановые волосы, мужчина запустил руку во внутренний карман куртки, достал оттуда темные очки, и надел их на лицо. Не то что бы ночью они мешали, учитывая, что ночи здесь часто были ярче, чем дни.

Он невольно поднял голову, думал о своем. Зубы сжимались сами. Рик смотрел исподлобья, хотя этот взгляд и скрывали плотные черные стекла, в которых отражался ночной город. Словно зачарованный, он сворачивал в нужные переулки, уже менее освещенные, но более жуткие. Отдаленно слышались звуки автомобильных сигнализаций, вопли дерущихся кошек и лай собак.

Город, он и слышен, как город. Никаких листьев, бьющихся в тишине друг об друга, никакой тишины или завывающего ветра. Где-то что-то ездило, спотыкалось, охало и громыхало, но мужчина не оборачивался и не смотрел по сторонам. Вскоре послышалась музыка, тяжелая, ритмичная, странная. Он не любил популярные жанры, что звучали за каждым углом, а эта песня была как раз такой. Современная, бездушная, царапающая сознание, от нее звенело в ушах и оставался странный осадок. С каждым шагом звуки все громче и сильнее — мужчина приближался к ночному клубу.

За одним из темных поворотов его ждала еще одна яркая, но при этом небольшая вывеска, на которой крупными, светящимися буквами была выложена надпись: «Best рlaсе in the world». Слова, как и форма вывески были стилизованы под казино шестидесятых, а под ней находилась небольшая, неприметная дверь, возле которой топтался нервный охранник. Из-за нее и доносилась визжащая, заводнаямузыка, странные возгласы и вопли. Холгарт замер, на его лице, не смотря на очки можно было с легкостью прочитать презрение и отвращение. Плотный, печальный охранник остановил его у входа, после чего тихо и устало спросил: