Книга Биение истинного сердца, страница 35 – Айя Кот

Арсений глубоко вздыхает, сосредоточив внимание на том, что происходит вокруг. Подпространство, как и всегда, сразу откликается, впуская сознание в свои владения. Мгновение — и он уже в другой реальности, где смотрит на всё сверху. Вот он стоит возле раковины, вон диван, на котором сидит кошка, под диваном — потерянный носок и чайная ложка, на верхних полках давно уже нужно протереть пыль… Внутренний монолог отступает, освобождая место информации, и Арсений почти невесомо касается Есении.

Обычно этого достаточно, чтобы в сознании появилось «знание», но сейчас Арсений словно прикоснулся к какому-то хаосу: обрывки воспоминаний, слишком короткие, чтобы он смог что-то понять, вспышки света и тьмы, как в старом кино, мимолётные эмоции, перекрываемые страхом и болью… На Арсения будто снег посреди мая повалил. Не к месту, не особо нужно, но так удивительно, что хочется стоять под снегопадом, ловя руками снежинки. А рядомглаза голубые. Такие родные, такие светлые, в них совершенно точно сосредоточено всё тепло и любовь этого мира. Арсений их видел. Он их знает, но не понимает, откуда именно… Сердце начинает биться быстрее. Картинки намертво смешались с эмоциями, они словно кинолента, собранная из миллиона разных кадров. Арсению бы чуть-чуть их замедлить, ведь кажется, что он вот-вот сможет прикоснуться к нужному, сможет понять и разобраться, сможет… У Арсения колючие мурашки бегут по спине. Перед глазами лес, какие-то тени и боль во всём теле, которое выгибается дугой, а изо рта вырывается шипение…

До сознания доносится рычание, и Арсений вздрагивает, роняя тарелку в раковину, и открывает глаза. С опаской он поворачивает голову и натыкается на разъярённый взгляд Есении, которая уже не сидит на диване. Она на нём стоит и кажется, что вот-вот прыгнет, атакуя. Шерсть стоит дыбом, угрожающее рычание не прекращается, а в глазах так и читается «не лезь — убью». Сглотнув, Арсений отворачивается к раковине, в которой теперь лежат осколки.

— Я не хотел. — Арсений подрагивающими руками откладывает губку в сторону и выключает воду. — Точнее… Я просто хотел регистрацию посмотреть. Я дальше и не умею, если честно…

А если уж совсем честно, то Арсеньев шок в шоке. Он знает о возможности вытягивать из магов или фамильяров воспоминания, но это удел Судей. Стражи обычно подобное не практикуют без излишней необходимости, да и умеют немногие. Арсений хмурится, начиная собирать осколки. Из тех, кого он знает, не считая самого — важный палец вверх — Петра Алексеевича, такое точно умеет Серёжа. Арсений его в работе не видел, зато слышал потом рассказ о том, как это было тяжело, ведь допрашиваемые не дураки: закрываются, запутывают, всеми силами сбивают концентрацию мага. И Серёжа так-то с третьим рангом на тяжесть жаловался, а Арсений даже при всём своём желании превысить полномочия не сможет.

— Вы это… — Арсений берёт ещё один осколок, стараясь унять дрожь в руках. — Простите. Я правда не знаю, как это получилось. Хотел одно посмотреть, а получилось… — Он вздыхает. — Конечно же, я мог просто спросить, но я всё ещё не понимаю, как с вами общаться.

Арсений опасливо поворачивает голову, ожидая увидеть всё ещё ужасно злющую кошку, однако та уже снова сидит, немного склонив голову на бок, словно что-то спрашивая.Возможно, об умственных способностях Арсения. Возможно, ей самой стало интересно, как же так вышло. Арсений в кошачьих взглядах не особо разбирается. Зато понимает, что хочется пройтись рукой по шерсти, чтобы окончательно пригладить её, а то всё ещё немного топорщится. И глаза её… Арсений вновь залипает, проваливаясь в какую-то бескрайнюю бездну. Внутри разгорается что-то странное, похожее на смесь тревоги и бесконечной нежности, словно Есения не просто боевая кошка с характером, а ещё и верная спутница. Не враг. Всего лишь хочет, чтобы не лезли без разрешения.