Книга Иномирная няня для дракоши, страница 147 – Юлия Зимина

– Амертат тариес ретундо! – одними губами прошептал Алтарион, и его повело в сторону, отчего он едва не выступил за контур.

– Вперед! – крикнул мне тикунец, и я тут же шагнул в свободный треугольник, ощущая, как кожу защипало.

На моих глазах рубаха пропитывалась кровью, а вождь едва держался на ногах, чуть покачиваясь.

– Вы должны дать согласие на то, что он возьмет вашу магию, – зашептал мне тикунец, взволнованно поглядывая на своего вождя, который, кажется, и не дышал вовсе.

– Бери, сколько потребуется, – выпалил я, как и Алтарион поднимая руки вверх и сжимая зубы, чувствуя, что по моей крови, которой уже напиталась одежда и которая уже смешалась с кровью вождя, потекла магия, передаваясь ему.

Дышал через раз, напитывая силами Алтариона, который на мое облегчение смог приоткрыть глаза.

– Арахонт, – прошептал он одними губами, – держись… – Амертат тариес ретундо! – закричал он, и я едва не заорал вместе с ним, чувствуя, что меня разрывает на куски. – Метундо! МЕТУНДО! – кричал Алтарион, сотрясаясь всем телом.

Вокруг нас что-то засветилось, и три ярких пульсара устремились в тело вождя, прошивая и меня яркой вспышкой боли.

Миг, и Алтарион выпускает всю свою мощь, смешанную с моей, которая устремилась в тело моей Катюши.

Визг, издаваемый вырванной душой, разнес стекла и зеркала тронного зала на мелкие осколки, больно впиваясь в кожу и осыпаясь дождем.

В полуобморочном состоянии смотрел на то, как едва заметная облачная рука крепко держит извивающуюся Мистарию, в то время как моя Катюша плавно переходит в свое родное тело.

Едва стоял на ногах, испытывая неимоверное облегчение. Но на этом было еще не все. Тамиран устремился к визжащей душенке Мистарии, которая, к слову, была покрыта черными язвами, и подставил под нее сосуд, моментально втягивающий в себя мерзавку.

Стоило только захлопнуть крышку на этом сосуде, как неведомая сила отпустила меня, и я повалился, подхватываемый руками тикунского воина.

Учащенно дыша, смотрел на сидящего на полу вождя, который, как и я, не мог перевести дыхание.

– У нас получилось? – спросил, всем сердцем желаяуслышать желаемое.

Вождь только открыл рот, как я услышал голос, от которого душа взметнулась к небесам:

– Арахонт…

Превозмогая чудовищную слабость, я кинулся к своей истинной, плюхаясь на колени рядом с ней в кровавую лужу:

– Катя… – прошептал, пытливо вглядываясь в ее черты лица. – Это… ты?

Боги! Пожалуйста! Пусть будет она! Молю!

В ответ получил милую и измученную улыбку.

– Катя? – взволнованно повторил вновь. – Боги, ну что молчишь?

– Где моя девочка? Где Лисинелла? – спросила она, тревожно выпучив глаза, отчего из моей груди вырвался облегченный вздох.

– Это ты… – прижал к себе любимую, не обращая внимания на кровь, – я так благодарен небесам, что они вернули мне тебя…

ЭПИЛОГ

Екатерина

– Уф! – вошла, а точнее вкатилась в ателье, где ко мне тут же подскочила леди Фелиция.

– Катюша! – чуть ли не взвизгнула она. – Как же так? А где его величество? – вздыхала она, подхватывая на руки малышку Лисинеллу, которая всегда была рядом со мной.

– Во дворце остался, – отмахнулась я, усаживаясь на стул и поглаживая пузико, в котором вовсю ворочалась наша с Арахонтом дочка.

– Опять сбежала? – хитро улыбнулась супруга советника.

– Сам виноват, – выпалила я, – вздохнуть свободно не дает! Даже ночью надо мной стоит служанка, которая отсчитывает мой пульс через каждые десять минут!