Книга Как повываешь?, страница 64 – Жаклин Хайд

Ему удается зайти в комнату самостоятельно, немного пошатываясь в сторону кровати.

— Чем занималась все это время? — спрашивает он, и смущение мешает признаться, что все это время я делала все, чтобы избежать его.

Заперев дверь, я поворачиваюсь к нему лицом, не в силах удержаться от улыбки при виде того, как он борется со своим серым пиджаком. Он выглядит мило, пытаясь снять одежду с лицом безобидного мальчишки.

— Ммм, читала в основном, — говорю я честно. — По крайней мере, пыталась. Похоже, ты и это мне испортил.

Он подносит руку к сердцу, как только освобождается от пиджака, бросая его на пол спальни.

— Ах, ты ранишь меня, — затем он свирепо смотрит на меня и грозит пальцем. — Я не имею ни малейшего отношения к чтению книг, мадам. Я еще даже не начал тебя обучать.

Он подмигивает и наклоняется, чтобы развязать шнурки на туфлях, прежде чем снять их, затем плюхается на кровать, но в следующую секунду подскакивает.

Я сажусь на кровать и снимаю обувь, не зная, как даже отреагировать на это. Обучать меня?

— А теперь подвинься, грозная чертовка, и позволь мне тебя обнять, — говорит он, поднимаясь на ноги, как будто не может усидеть на месте, и закатывая рукава рубашки.

— Ты хочешь обнять меня?

Даже для меня это звучит глупо, но то, как он безколебаний произносит это, вызывает трепет в животе.

— Я буду честен с тобой, Уитли, — говорит он более серьезным голосом и покачивается на пятках с удрученным выражением лица. — Я не хочу быть один сейчас.

Наши взгляды встречаются, и эти слова превращают легкое возбуждение в рой бабочек в животе. Я бесконечно благодарна, что не сказала Коннору, как провела последний день, избегая его. Я бы чувствовала себя отвратительно.

— Я не смог уснуть, — он проводит рукой по густым волосам, пытаясь избежать моего взгляда, и я могу разглядеть темные круги у него под глазами. — Я просто хочу обнять тебя. Если ты позволишь.

Он просит об этом так искренне, что я просто не могу не поддаться.

— Хорошо.

— Хорошо? — его взгляд проясняется, а плечи заметно расслабляются.

— Но никакого секса, — ворчу я, вставая и направляясь в ванную, чтобы переодеться во что-нибудь для сна. Мне, по крайней мере, нужна какая-то граница между нами — этот мужчина может заставить меня сдаться одним лишь прикосновением.

Его крупное тело заползает в постель, и я могу разглядеть только белые носки на его ногах.

— Ладно, но я же говорил тебе, женщина. Ты будешь умолять, — говорит он и прерывается на зевок, — об этом члене, прежде чем я дам его тебе.

Я вздыхаю, выключаю свет и подхожу к кровати, замечая, что он лежит поверх одеяла. Единственное, что освещает комнату, — это тусклая настольная лампа, которую я использовала ранее для чтения.

— Эгоистичный осел, — я упираю руки в бедра и, прищурившись, смотрю на него. — Обещаешь держать свои руки — и, что более важно, член — при себе?

Я на самом деле не люблю использовать пьяных людей в своих интересах, как бы они ни старались. После того, что произошло в лабиринте, я знаю, что он, вероятно, согласился бы на это, если бы был трезв, но мне это не по душе.

— Возможно. В постель, давай, — говорит Коннор, хватает одеяло и откидывает его, каким-то образом зная, на какой стороне кровати я обычно сплю, занимая другую сторону.

Он закидывает ноги поверх одеяла и вздрагивает, утыкаясь лицом в подушку, как будто пытается впитать мой запах.