Книга Все темные секреты, страница 12 – Паула Гальего

Тем не менее, она открывает дверь и уходит со стражниками, а я остаюсь одна в комнате, с тысячей мыслей, жужжащих в висках; с тысячей сожалений, упреков, вопросов…

Зачем, зачем, зачем…

Я жду, пока сердце успокоится, пока ноги снова смогут держать меня, и возвращаюсь в темные покои Даны, чтобы попытаться уснуть и перестать думать.

Глава 4

На этот раз в моем сне появляется Элиан. Он протягивает мне руку, чтобы помочь подняться так же, как это было после той пытки, которой меня подвергли за то, что я навредила другой претендентке на роль Лиры — пташке, которая тогда была его лучшей подругой.

Даже в этом ей повезло больше, чем мне. Ее наставник, Бреннан, был так же суров, как и моя наставница Алия, но, по крайней мере, у нее были товарищи: Алекс, который без ума от нее, хотя она этого и не замечала, и Элиан, который готов был оставить все, чтобы взять ее за руку и сидеть рядом, пока она снова не встанет на ноги.

Вот почему он сел тогда рядом со мной; потому что, когда я посмотрела на него с недоумением и не взяла его руку, он решил, что я не могу встать и просто сел ждать.

Он думал, что я — это она.

Я сразу не поняла этого, нам пришлось поговорить, пока его брови не вскинулись вверх, пока его голубые глаза не заморгали от удивления, чтобы осознать, что он ошибся: он не знал, с кем говорит.

Ты не знаешь, кто я, правда? — спросила я, с болью, которую на этот раз не старалась скрыть.

Теперь знаю, — ответил он. — Прости. Я спутал тебя со своей Лирой.

Я помню, как его слова застряли где-то в моей груди. Моя Лира. Я хотела быть чьей-то Лирой. Хотела, чтобы на меня смотрели так, как он смотрел на свою подругу.

Я не разозлилась. Я не возненавидела Лиру Бреннана еще сильнее. Я завидовала ей, да, но также поняла, что если кто-то можеттак сильно её любить, как Элиан, то в ней, возможно, есть что-то хорошее, что-то, чего, вероятно, нет во мне.

Может, именно поэтому я не ушла. Может, это была причина, по которой я не отослала его прочь. Я знала, что он остался со мной из жалости, из сожаления за то, что был добр, думая, что я — кто-то другой… Но мне было все равно. Я позволила ему сопровождать меня, задавать вопросы, шутить и пытаться вырвать у меня улыбку.

Так я обрела своего первого друга, если не считать Амиту, которая значила для меня гораздо больше.

В моем сне Элиан снова протягивает мне руку, и на этот раз я хочу взять её, хочу встать на ноги и сбежать отсюда, из липкой темноты, которая цепляется за мои лодыжки, царапает ноги и шепчет на ухо, что все это не имеет смысла.

Но я не могу двинуться. Моя рука не дотягивается до его, и Элиан исчезает во мраке, прежде чем я успеваю открыть глаза.

Сердце бьется как безумное.

Ужасное чувство сдавливает мне живот, и я поднимаюсь на ноги, едва удерживаясь от падения.

Что-то не так, что-то не так, что-то не так… повторяет голос в моей голове, и я не могу сделать ничего, кроме как добраться до ванной и вырвать ужин.

В зеркале я снова вижу свои собственные глаза; они смотрят на меня, как будто бросают вызов, и что-то внутри пульсирует яростно, отравляя мои вены, заполняя кровь гневом, который поглощает всё, пока я не поднимаю руку и не швыряю таз, которым пользовалась для умывания, в стену, разбивая его в осколки фарфора и бледную пыль.

Мгновенное чувство облегчения наполняет меня; облегчение, намного сильнее страха, который я обычно ощущаю, когда позволяю магии внутри меня течь свободно.