Книга Все темные создания, страница 67 – Паула Гальего

Совпадение? Трудно поверить. Слишком уж удачное стечение обстоятельств.

Это могло случиться на улице. В толпе было много людей. Множество рук могло прикоснуться ко мне, пока я шла, или пока рассматривала ремесленные изделия на рынке.

Да. Вероятно, это было тогда. Я гуляла достаточно долго, чтобы кто-то, если узнал меня, мог подготовиться и попытаться устранить Лиру. Но кто?

Я села, чтобы смыть кровь до того, как испачкаю простыни, но не успела дойти до туалетного столика, как мир закружился у меня под ногами. Это может означать только одно…

Я выругалась и сделала усилие, чтобы оттолкнуться от стены и дойти до столика, но по пути споткнулась о край кровати и зацепила какой-то предмет мебели, который не смогла распознать. Шум был внушительным.

Я ухватилась за край столика и посмотрела в зеркало. Образ, который отразился оттуда, был ещё более искажённым, чем раньше, и дело вовсе не в зеркале.

Кровь всё так же стекала по моим щекам, но теперь она стала темнее и гуще.

Неужели я ошиблась насчёт гемотоксина?

Два коротких стука в дверь прервали поток моих мыслей, которые с каждым разом становились всё медленнее…

— Убирайся, Кириан! Я не буду ужинать с тобой!

— Ты даже не посвятишь мне один ужин? — раздался голос, которого я совсем не ожидала услышать. — Даже после стольких лет?

Моё сердце забилось быстрее, затмевая всё остальное: тревогу, страх и даже ощущение головокружения.

— Элиан?

— Открой!

Голос был безошибочен.После стольких лет, после всех тех слёз, пролитых по его исчезновению, он был здесь.

Я оттолкнулась от столика и, с замиранием в сердце, распахнула дверь, готовая вновь увидеть его синие, словно море, глаза, стройную фигуру, каштановые пряди волос…

Но стоило мне выглянуть, как я застыла на месте.

Коридор был пуст. Темный и одинокий.

По ту сторону не было ничего, кроме гнетущего чувства пустоты. И тоски.

Я вернулась, закрыла дверь и, прислонившись к ней, ощутила, как по моему лбу стекает холодный пот.

Галлюцинации? Так быстро?

Я уставилась на разбросанные по туалетному столику пузырьки и мешочки, проклиная свою судьбу и вознося единственную молитву, которую знала, чтобы выбраться из этого кошмара.

Соргинак

Мари, мать почти всех богов, решает (как она уже делала не раз с другими созданиями) даровать силу магии. Она наделяет ею некоторых из своих дочерей и называет их соргиняк, что значит «ведьмы».

Первое, чему учатся её дочери, — это то, что магия естественным образом присутствует в лесах, ручьях или воздухе, и что существуют практики, которые могут изменять мир… создавать. В конце концов, слово соргина на языке магии означает не «ведьма», а «дарующая удачу» или просто «творец».

Так они овладевают силами природы и затем стремятся покорить другие стихии. Однако такие практики всегда влекут за собой непредсказуемые последствия: одна соргина возрождает погибшие урожаи целой деревни, и целый месяц не встает с постели, другая вызывает у сборщика налогов расстройство, из-за которого он не может покинуть уборную, а она целую неделю не может удержать в себе пищу; третья убивает жестокого мужа, который избивал её сестру… и той же ночью сама умирает в своей постели.

Ведьмы начинают различать магию. Они называют её «белой» и «чёрной», хотя по сути это одно и то же. Различие заключается в намерении её использования. Белая магия естественна, защитная и позитивна. Чёрная магия опасна, разрушительна… магия для причинения зла. Грань между ними всегда была нечеткой. Доброе дело может принести боль, если намерения ведьмы не чисты. Именно поэтому лишь немногие способны понять тонкости цены, которую приходится платить, и решаются на великие заклинания.