Книга Все темные создания, страница 182 – Паула Гальего

Кириан остаётся в тишине. Его голубые глаза пронзают меня, несмотря на то, что он сам находится в затруднении.

— Чего ты хочешь от меня услышать? Я подумал, что тебе захочется спасти саму себя.

Я прикусываю губы, собираясь с духом.

— Когда мы передадим гребень Ламии, всё это закончится; получится или нет, мы с тобой снова станем двумя чужаками, которые терпят друг друга с вежливой холодностью.

— Мы с тобой никогда такими не были.

— Да, в глазах окружающих, — говорю я, сдавленно. — И мы вернёмся к этому, также и между нами. То, что мы сейчас делаем, слишком опасно и не приносит пользы.

— Помнится, недавно мы уже вели похожий разговор, и с тех пор ты украла у меня два поцелуя и кое-что куда более дерзкое, о чём я обещал больше не вспоминать, принцесса.

Сердце ускоряет свой ритм.

— На этот раз я говорю серьёзно. Посмотри мне в глаза, Кириан. Посмотри и скажи мне, пытаюсь ли я оттолкнуть тебя ради каприза или хочу причинить боль. Посмотри и скажи, что я неискренна, когда обещаю, что это ради твоего же блага.

Кириан внимательно наблюдает за мной, не показывая ни малейшего изменения в своём лице, пока не наклоняется вперёд.

— Я смотрю, — говорит он, не отводя взгляд от моих глаз, — и вижу лишь причину, по которой не собираюсь делать то, о чём ты просишь.

Я тоже наклоняюсь, и почти сразу жалею об этом движении, но не отступаю, несмотря на то, как близко сейчас наши лица.

— Я не люблю тебя, Кириан, и никогда не любила. И ты сам, глубоко в душе, знаешь, что то, что ты ко мне чувствуешь, тоже не настоящее; это всего лишь мечта, сотканная из ночного кошмара, который мы пережили вместе.

— Раньше я бы с тобой согласился, — отвечает он низким голосом. — И приложил бы все усилия, чтобы забыть тебя, зная, что это лучше для нас обоих, особенно для меня. Но сейчас я не могу сделать то, о чём ты просишь.

— Почему? — спрашиваю я.

— Из-за твоих глаз, — отвечает он.

Молчание ложится между нами, словно ласковое прикосновение, пока моё сердце стучит в бешеном ритме.

— Что ты имеешь в виду? — произношу я едва слышно.

— Твои глаза стали другими. Что-то изменилось в твоём взгляде. Раньше я бы смог забыть тебя, но теперь не в силах отпустить ту, в кого ты превратилась.

Я отодвигаюсь чуть назад, потрясённая, но Кириан не позволяет мне уйти далеко. Он приближается ко мне на диване.

— Ты не знаешь, что говоришь, — шепчу я, почти беззащитная.

— Знаю, конечно. Нет никого в этом мире, кто знал бы тебя лучше, чем я, и ты не можешь отрицать, что изменилась. Я не буду говорить, стала ли ты смелее или сострадательнее… Это нечто большее. Я вижу это в твоих глазах, в том, как ты двигаешься, как дышишь…

Кириан поднимает руку и нежно проводит ею по моей щеке. Я закрываю глаза, не осознавая этого, чувствуя шершавость его ладони в контрасте с нежностью жеста.

— Кириан… — пытаюсь возразить я.

Он понял. Он понял это до боли точно, и то, как сильно мне это нравится, становится мучительно и жестоко.

— Я понимаю, — вдруг говорит он, и я открываю глаза, встретив его взгляд совсем рядом, на расстоянии поцелуя. — Понимаю, что ты уже не та, что прежде, и что поэтому не можешь чувствовать ничего ко мне, к такому, как я.

Я слегка качаю головой, и это движение отстраняет его руку, даже если я не хотела этого.

— Нет. Дело не в этом, — возражаю я.