Книга Все темные создания, страница 147 – Паула Гальего

Кириан не знает, что занимается любовью со мной.

Он, конечно, чувствует, что что-то изменилось. Он неоднократно повторял это, и я прекрасно осознаю, что это разрушило что-то во мне, как в ту ночь в галереи Храма. То, что показал мне Ингума, стало напоминанием о том, что я не могу позволить эмоциям управлять собой.

Только когда я собираюсь взять всё, что хочу, попросить всё, что мне нужно, я кладу руки на его грудь и отталкиваю его.

Он смотрит на меня так, будто видит впервые. Возможно, я смотрю на него так же.

Мои ноги слегка дрожат, когда я спрыгиваю на пол и снова накидываю халат.

— Лира… — хрипло шепчет он.

Его губы распухли от поцелуя, который до сих пор заставляет меня трепетать.

— Ты ничего плохого не сделал, — спешно говорю я. Чёрт, я хотя бы это ему должна. — Ты не пересёк черту, которую я бы не захотела пересечь с тобой, но мы не можем. И прости, что втянула тебя в это.

Он не отвечает. Лишь хмурится, явно сбитый с толку, а я не даю ему времени осознать происходящее.

Щёки горят, когда я выхожу из комнаты, а затем и из его покоев. Я так сильно хлопаю дверью, что, возможно, разбудила полдома, но мне всё равно. Я даже не оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не увидел, как я выскальзываю оттуда. Бегу обратно в свою комнату, запираю дверь на ключ и падаю, опершись о неё спиной.

Холод пола немного успокаивает моё тело, но не приводит в чувства. Постепенно осознание того, что я только что сделала, проникает в меня в виде воспоминаний, которые я знаю, что никогда не забуду. Пока я пытаюсь вернуть сердцу нормальный ритм, мне остаётся только гадать, исчезнет ли когда-нибудь это чувство вины… и неистовое желание снова совершить ту же непоправимуюошибку.

Ингума

Кириану кажется, что он спит. Он всё ещё ощущает холодные пальцы существа на своей шее и тяжёлую, удушающую тяжесть на груди.

Ингума — одно из самых изощренных тёмных созданий. Ночь за ночью он появляется в облике кота на подоконнике, совы на ветвях близлежащего дерева, летучей мыши, ищущей заблудший свет, или мыши, пробирающейся по углам, чтобы проникнуть в сны смертных.

Он — коварный гений, способный искажать желания и самые сокровенные мечты, превращая их в кошмар, из которого нелегко проснуться. Он садится на грудь своей жертве, сжимает её горло своими когтями, одновременно заражая её разум и сны.

Именно поэтому Кириан, переживший смерть родителей и убеждённый, что худшее уже позади, верит, что всё ещё спит, а Ингума захватил его разум.

Но Ингума здесь ни при чём. Крики его сестры Авроры реальны, как и ледяное безмолвие, в которое погрузилась Эдит, и кровь, окрашивающая снег во дворе.

«Это не может быть правдой», — твердит он себе. «Тристан вот-вот разбудит меня для тренировки, и этот страшный сон останется в прошлом», — пытается он убедить себя.

Но всё это — реальность, и Тристан больше никогда не разбудит его, они больше не будут тренироваться вместе. Тристан больше не пойдёт наперекор настойчивым просьбам Эдит, не подчинится Львиным требованиям, не вступит в споры с другими лордами, отказываясь платить более высокий налог, и не плюнет больше в ноги королевского посланника.

Тристан никогда не поднимется с того места, где лежит на снегу. Это будут два солдата Львов, которые потащат его тело к погребальному костру, чтобы сжечь его, не позволив родным провести положенные похороны.