Книга Все темные создания, страница 143 – Паула Гальего

Я не знаю, кто сегодня встал на ноги в театре.

Я не знаю, кто сказал, что это казнь — варварство.

Я прекрасно понимаю, как Львы завоёвывают территории. Знаю, сколько людей они убили, и знаю, как они обеспечивают отсутствие магии.

Однако видеть это так было слишком.

Ошибка в расчётах. Я переоценила свою сдержанность. И этого больше не повторится.

Ночь проходит так, что я не могу заснуть больше чем на мгновения, с беспокойными кошмарами, в которых ужас смешивается с золотыми и мерцающими огнями.

До рассвета я уже на ногах.

Я закутываюсь в шёлковый халат тёмных и пурпурных оттенков, не надевая ничего более тёплого, чтобы защититься от холода, и не утруждаю себя обувью, прежде чем на цыпочках направиться к комнате Кириана, замерзая в пути, и тихо постучать в дверь.

Сначала он меня не слышит, и мне приходится повторить, с сердцем в горле, размышляя, что скажу, если сейчас откроется какая-то из дверей в коридоре или если какая-то служанка или камердинер решат подняться в этот момент.

Может быть, не нужно ничего скрывать. Возможно, все здесь уже знали о связи между Лирой и Кирианом.

Я снова стучу, и на этот раз слышу шаги за дверью.

Дверь открывается, и передо мной предстаёт заспанный Кириан, с растрёпанными волосами и полуприкрытыми глазами, брюки плохо застёгнуты на бёдрах, обнажённый торс, татуировки Севера, которые прошлой ночью обрели новый смысл.

— Пригласишь меня войти? — мурлычу я.

Он колеблется дольше, чем я могла бы предположить, и не спешит сказать «да». Я даже не допускала возможности, что он ответит «нет», и всё же, на мгновение это кажется для него вероятным.

Наконец, он отходит в сторону.

— Рано. Что тебе нужно?

Он остаётся у двери, и этостранно.

Я была готова к намёкам, к непристойным предложениям или невинным провокациям, к которым он привык, но в нём есть что-то…

— Я хочу поговорить. Ты сказал, что мы могли бы сделать это сегодня.

— Ещё не рассвело, — отвечает он, не двигаясь с места.

Я решаю последовать его манере, столь раздражающей для меня, и вхожу в его покои без разрешения. Обхожу гостиную и прохожу в спальню. Задёрнутые шторы, одинокий свет на тумбочке, рубашка на комоде, смятые простыни, и его запах, пронизывающий всё вокруг, заставляют меня замереть на мгновение.

Я поворачиваюсь к нему.

— Мне уже нужны ответы.

Кириан внимательно наблюдает за мной, но в его взгляде нет того огня, что я видела раньше в похожих ситуациях. Или, может быть, я себе это накрутила?

— Спрашивай.

— Почему тебе разрешают участвовать?

— Все могут прийти посмотреть, — отвечает он. — Лес общий.

— Не капитанам, которые устраивают массовые убийства для Львов, — возражаю я, и понимаю, что была слишком резкой, когда вижу его горькую, вынужденную улыбку, которая, однако, не портит его прекрасное лицо.

— Вчера было темно. Не думаю, что кто-то меня узнал.

— Тебя узнали на рынке в столице, — настаиваю я. — И меня тоже узнали. Почему людям всё равно? Почему они не хотят убить тебя, как ведьмы из Лиобе пытались убить меня?

— Многие хотят меня убить, Лира, — отвечает он, и кажется усталым.

Он идёт к комоду и опирается на него, расставив руки по обе стороны своего тела. Я замечаю, как напрягаются его мышцы, как выделяются на спине и плечах, пребывая в напряжении.

— Ты не отвечаешь на мои вопросы.

— Разве? — Он медленно поворачивается ко мне, скрещивая руки на груди и тяжело вздыхая.