Книга Три королевы, страница 143 – Женева Ли

Уильям похитил меня. Он выкрал меня и заставил пить кровь, пока у меня не помутился разум от потребности в ней — пока я не потеряла способность мыслить, — а потом пришел кто-то еще. Женщина, которую я не знала. Я была не в себе, когда он положил меня на алтарь. Она открыла древний гримуар и заговорила на странном, забытом языке.

У меня внутри все перевернулось, когда я вспомнила, что произошло дальше. Я потянулась, чтобы погладить живот, но не было никакого движения — никакой руки, которую можно было бы положить на мой отсутствующий живот. Я была здесь и не здесь. Я была потеряна, даже когда всплыли новые воспоминания, и я снова оказалась на том алтаре.

Где я была? Кем я была? Я уставилась на каменные стены комнаты. Здесь не было ни одного окна. Единственный свет исходил от дюжины мерцающих канделябров, расставленных вокруг меня. В воздухе висел влажный холод, и я дрожала, обхватив руками обнаженное тело, чтобы согреться. Это было похоже на рождение, подумала я.

Рядом со мной появился мужчина. Он показался мне знакомым, когда он накрыл мое дрожащее тело одеялом.

— Ты моя дочь. Тея Дрейк.

Тея. Я была Теей. Да, я знала это.

— К-к-как я здесь оказалась? — Мой голос дрожал, как будто я впервые пыталась говорить.

— Произошел несчастный случай. — Его темные глаза были мягкими, когда он помог мне сесть. — Тебя забрали у меня. Ты помнишь?

Я натянула одеяло на плечи, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Была только темнота. Прикусив губу, я покачала головой.

— Ты вспомнишь, — пообещал он. — Я помогу тебе.

И он помог. Он поил меня кровью, чтобы я стала сильнее, и рассказывал истории о моей жизни. О матери, которая украла меня, когда он раскрыл ее тайну.

— Она была сиреной, — сказал он мне, когда мы сидели у камина несколько часов спустя. — Она околдовала тебя, заставив забыть, кто я такой — кем я был.

— Зачем ей было это нужно? — спросила я, глядя на него поверх своего бокала.

В его глазах отражались отблески, когда он смотрел на огонь.

— Она хотела, чтобы ты была похожа на нее, но я никогда не позволил бы тебе стать ею.

— Сиреной? Почему?

— Потому что сирены губят мужчин, — объяснил он. — Они заманивают их и соблазняют.

Кровь, которую я пила, превратилась в пепел у меня во рту. Я заставила себя проглотить ее, все еще сжимая бокал.

— Это то, что она сделала с тобой?

— Она пыталась, — мягко признался он, — но вампиров не так легко уничтожить, как людей.

— Я не понимаю. Если она хотела причинить тебе боль, зачем было заводить ребенка? Зачем рожать меня? — У меня сжалось горло, когда я это произнесла.

— Твоя мать не случайно выбрала меня — вампира. Если бы она забеременела от смертного мужчины, ты была бы просто сиреной, — продолжил он. — Но она знала тайну, которую пытался сохранить мой род.

Я поставила свой бокал на стол рядом с собой, внезапно почувствовав, что меня вот-вот вырвет.

— Что за тайна?

Я почти ожидала, что он откажется отвечать. Как бы то ни было, он не торопился и изучал меня, прежде чем наконец заговорил:

— Дочь сирены и вампира может использовать силы обоих родителей. Она может стать тем, чего боятся оба наших вида, — чем-то более могущественным, чем мы оба вместе взятые.

Мне почти не хотелось, чтобы он продолжал. Хотела ли я знать, какая сила течет в моих венах? Хотела ли я знать, чего мне будет стоить ее использование?