Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 86 – Ника Калиновская

— Да, — кивнул я, глядя прямо на своего собеседника. Телега остановилась, скрипнув под тяжестью мешков. Я подошёл ближе, касаясь пальцами краешка своей перевязи. — Как мне встретиться с маркизой Луарийской?

Крестьянин откинул край шляпы, прищурился и кивнул в сторону дороги:

— Её сейчас нет дома. Госпожа на виноградниках. Если хотите — езжайте за мной, я покажу дорогу.

Я снова глянул на Орлина. Тот молча кивнул. Время шло, и терять его не стоило.

По достаточно широкой, утоптанной временем дорожке мы спустились с пригорка. Колёса телеги поскрипывали, но ехали мы плавно, не торопясь — под нежный шелест листвы и утихающий шум городка за спиной. Вскоре дома остались позади — сначала аккуратные, будто игрушечные домики с палисадниками, потом более простые, почти деревенские хижины. Всё реже попадались строения, всё шире становились пространства между ними. Мы выехали на настоящую окраину городка.

По обе стороны от дороги расстилались поля. Кукуруза шелестела своими высокими листьями, на отдельных грядах зеленели капуста, морковь, лук, чьи запахи доносились до нас вместе с ароматом земли, прогретой солнцем. Дальше — виноградники. Ровные ряды лоз тянулись к горизонту, создавая причудливый зелёный лабиринт, искрящийся каплями росы на листьях.

— Вон там, видите? — мужчина на телеге вытянул руку вперёд.

Я прищурился — вдалеке действительно виднелась немаленькая толпа людей. Они копошились среди виноградных рядов — кто-то стоял, кто-то нагибался,укладывая гроздья в плетёные корзины.

Пока мы вглядывались, наш проводник резко повернул налево, съезжая с дороги. Его телега покатилась в сторону больших, выкрашенных в серо-зелёный цвет амбаров, выстроившихся вдоль опушки виноградника. Очевидно, именно там собирали, взвешивали и хранили урожай.

— Спасибо! — Крикнул вдогонку, на что наш провожатый поднял руку, легко махнув мне.

Я хмыкнул на такое панибратство и перевёл взгляд вперёд. Похоже, мы прибыли.

Александра

Я развернула лист и, устроившись поудобнее на жёстком стуле, принялась за чтение. Документ оказался кратким, с сухими формулировками и канцелярскими оборотами, от которых веяло пылью архива и скукой. Он содержал описание моей "передачи", имени, нового места пребывания и, конечно же, моего возраста.

Когда взгляд наткнулся на строчку с числом, я невольно усмехнулась.

Возраст: двадцать.

Ну, спасибо за комплимент, господин следователь. Но двадцать — это всё же слегка приукрашенная версия моей жизни. Семь лет куда-то подевались. Может, ради того, чтобы сделать мою судьбу менее трагичной? Или это стандартная «оценка» — на глаз, с ошибкой почти в десятилетие?

Разумеется, вслух я ничего не сказала. Зачем спорить по такой мелочи, если это может только вызвать лишние подозрения? Всё равно здесь никто не собирается проверять мой паспорт. И вряд ли в этом мире вообще существует что-то подобное. Безбумажное королевство, где слово и печать значат куда больше личной подписи или удостоверения.

Так что двадцать — так двадцать. Новая жизнь, новый возраст.

Остальная часть документа, к моему удивлению, вполне соответствовала действительности. Или, по крайней мере, не содержала ничего подозрительного. Имя — мое, пусть и слегка искаженное, место «пребывания» указано верно, сведения о передаче — как и рассказывал Кристиан. Придраться было особо не к чему. И всё же... быть уверенной наверняка нельзя. В этом мире — точно нет.