Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 34 – Ника Калиновская

Спустившись на первый этаж, я сразу же почувствовала — на кухне происходило что-то волшебное. Воздух был насыщен ароматами поджаренного мяса, пряностей и чего-то душистого, чего я не могла опознать, но от чего в животе тут же предательски заурчало. Старик, что бы о нём ни говорили, обладал непревзойдённым кулинарным чутьём — это стоило признать даже мне.

Войдя на кухню, я замедлила шаг. За столом уже сидел Кристиан — во главе, как и полагается хозяину. Его взгляд скользнул по мне быстро, почти осторожно, будто он что-то проверял. Может, ждал… другого.

А вот Орлин — тот не скрывал разочарования. Его нахмуренные брови и выразительное покашливание ясно говорили, что он, похоже, ожидал меня в одном из новых платьев. Я опустила глаза и, не сказав ни слова, заняла своё место за столом.

Ужин проходил в тишине. Ни звона столовых приборов, ни дружелюбного щебета, только звук разливающегося по тарелкам густого соуса и шелест движения рук. Мы ели, будто участники странного ритуала: осторожно, сосредоточенно, как будто каждое движение могло нарушить хрупкое равновесие. Даже Орлин не ворчал, не комментировал. Кристиан смотрел в тарелку, я — на мясо, а вечер тем временем опускался за окнами, накрывая особняк своей холодной вуалью.

Как только тарелка герцога опустела, он, не сказав ни слова, встал из-за стола.Всё в нём было сдержанным, точным, будто каждое движение уже сто раз отрепетировано. Даже на горячий отвар он махнул рукой, отвернувшись, и молча покинул помещение, оставив за собой лишь лёгкий шлейф тяжёлых мыслей.

Я проводила мужчину взглядом и только когда звук его шагов окончательно затих в коридоре, позволила себе шумно выдохнуть, словно до этого боялась потревожить воздух.

— Вот упрямица, — пробурчал старый слуга, бросив на меня косой взгляд. — Не послушались… А теперь вот господин решит, что зря деньги потратил. Что всё это — глупость. А ведь он только начал… оживать.

Я опустила голову, виновато разглядывая свои руки. Зелёный чай в кружке пах всё так же пряно, но радость от ужина улетучилась, оставив вместо себя вязкое чувство досады. Старик был прав. Я всё испортила.

Позже, когда всё было убрано, а Орлин отправился к себе, я медленно поднялась по лестнице, задержавшись на верхней площадке. Мой взгляд остановился на двери в кабинет герцога. Закрытая, чужая, строгая… и всё же теперь казавшаяся особенно одинокой.

— Вот же дура, — прошептала я себе под нос, кусая губу.

Нужно было по-другому. Сказать «спасибо» нормально, по-человечески. Улыбнуться. Принять подарок с лёгкостью, как будто… как будто он просто человек, которому важно быть нужным. Может, этот мужчина впервые в жизни кому-то что-то подарил. А я — с этим своим неловким смущением, сдуру упрятав платье обратно в пакет.

Развернувшись, я молча ушла в свою комнату, так и не набравшись духу постучать.

Кристиан Виери

Весь день порывался покинуть этот кабинет, который с утра зачем-то вообразил своим оплотом продуктивности. Хотя кому я вру? Уж скорее — святилищем великого перекладывателя бумаги. Потому что ровно этим я и занимался: перекладывал с места на место свитки, срок актуальности которых истёк ещё, кажется, когда Орлин был юнцом.

А между тем, жизнь бурлила буквально подо мной. В холле что-то активно скребли, переставляли, кто-то ухал, кто-то шептался. Слишком очевидно, что Орлин с Александрой слаженно взялись за уборку и преображение нашего общего скромного пристанища. Я мог бы помочь — ну в самом деле, дрова ждут, половицы скрипят, а у меня, как ни крути, две руки, две ноги, и кое-какой опыт обращения с мётлой. Но нет же — я герцог, и у меня, видите ли, бумаги.