Книга Ректор моей мечты. Книга 2, страница 99 – Диана Билык

Это невероятноечувство – быть свободным. Быть собой. Мне словно всю жизнь чего-то не хватало. Я лёг на бок, чтобы вытянуть вверх крыло и рассмотреть его получше – оно явственно отдавало тепло и свет. То есть я даже ночью не смогу над городом полетать – пристрелят инквизиторы. Тьма, до чего же проще быть волком – бегай себе по лесу, притворяйся хищником, никому не мозоль глаза. Проверил второе крыло – целое, такое же огромное и сверкающее. Мэй бы понравилось, она бы улыбалась.

Она могла быть моей парой… Будь это я, память о ночи пришла бы ко мне вместе со звериной сущностью, но в голове оказалось пусто, потому что в тёмном подземелье не было ничего, кроме тьмы и холода. Дикое заточение и дикое разочарование.

Я перевернулся и, снова встав на упругие лапы, прыгнул на стену. Получилось ухватиться длинными когтями за выступающие камни и переползти к единственному круглому окну под потолком. Небо озарялось сиянием ночного светила, на землю падали крупные, как хлопья, снежинки. И где-то вдалеке бежала темноволосая девушка…

Я дёрнулся. Это же Мэй! Куда она на ночь глядя?! Опасно ведь в городе одной!

Меня вдруг сжало со всех сторон невидимой магией, будто завернуло в жёсткие объятия. Я внезапно вспомнил, как расправил крылья впервые, мне тогда было больше двадцати, как, озверев и не осознавая, что творю, столкнул маму с балкона. Вот что прятала от меня Дейра!

От воспоминаний, что влетали в голову одно за другим, меня повело и я рухнул вниз, чудом вывернувшись на лапы. Срыгивал пламя, корчился от влетающих в голову прострелов и не мог подняться и помочь Мэй. Меня долго крутило и выворачивало, пока я не распластался на грязном полу в облике человека.

Я ещё некоторое время лежал и не мог прийти в себя. Обессиленный, измождённый, но наполненный решимостью. Я должен помочь Мэй, несмотря на её ошибку, несмотря на то, что вряд ли смогу простить. Я не святой. Всю жизнь думал, что Дейра столкнула мать в пропасть, в памяти отпечаталось, что они спорили, и папина помощница, на которой он позже женился, пихнула маму в плечо, а теперь знаю правду. Это я виноват.

Мэйлисса

Из лаборатории Эри ушла давно, в воздухе витал только нежный персиковый флёр её шампуня. Я оставила на столе спрятанный в мешочке волос ректора и ключ на порванном ремешке, который украла во время горького и последнего для меня поцелуя. Больше не позволю издеваться над собой. Это пытка, которой нет конца.

Надеялась, что подруга найдёт всё это. Не знаю зачем, ведь проверка, кто же моя пара, уже ничего не изменит.

«Иди вон…» – сказал ректор, словно я собачонка, которую можно погладить по шёрстке, когда выгодно, но пнуть ногой, когда нет настроения.

За ошибки всегда приходится платить, за неосознанные промашки платишь, пожалуй, ещё дороже.

Но я не жалею… Благодаря истинной паре я смогла увидеть настоящее лицо ли-тэ, который всё время использовал меня ради великой цели, увидела, насколько чёрство его сердце. Ему больно? Кто ж спорит? А мне, Шэйс, приятно!

Теперь и не нужно его прощение, я сама себя не простила и не прощу, но от Нариэна ждала хотя бы понимания и не получила даже капли.

Я не могла вернуться в комнату, боялась, что буду реветь всю ночь и мешать девочкам спать. Слёзы давили изнутри, распирая грудь и терзая распухшие глаза. Да и эссаха после выхода на небо ночного светила переполнялась чересчур быстро, откуда только резервы брались? Я не успевала сливать переизбыток в кулон, а когда бежала из покоев ректора, где-то посеяла украшение. Наверное, зацепилось за его пальцы. Но когда обнаружила пропажу, было уже поздно, ушла далеко за пределы академии. А возвращаться к ли-тэ унизительно. Ни за что.