Книга Ректор моей мечты. Книга 2, страница 107 – Диана Билык

Она прекрасна.

– Богиня дала нам время, Нари… – Стягивая рубашку, девушка поцеловала меня в угол плеча и уронила ткань на пол. Переместила руки на пряжку ремня. –Я так хотела бы…

– Мэй. – Я знал, что она хочет сказать, но не позволил, склонился и, судорожно выдохнув, прижался губами к её приоткрытым губам.

– Будь моим, ректор, – влился сладкий шёпот вместе с выдохом, сладким и вкусным.

Я толкнулся в горячий рот, соприкоснулся с её жаром и потерял голову. Пил, тянул соки, наслаждался жадными вдохами, когда отрывался на миг, чтобы позволить Мэй дышать, но снова нападал. Юркие пальчики обожгли низ живота, стащили брюки и высвободили меня. Обхватив ладошкой, девушка задрожала сильнее, толкнула свободной рукой в грудь, разворачивая, укладывая на постель.

Это напоминало танец. Животный. Дикий. Невозможный.

Отпустил её губы на миг, не мог напиться, желал ещё, глубже, неистовее, без остановки, но Мэйлисса вдруг отстранилась, опустилась на колени и, убрав густые волосы назад, осторожным поцелуем прикоснулась к набухшей головке и проложила кончиком языка горячую дорожку по всей длине.

Я засвистел сквозь зубы, изгибаясь в спине и падая на постель, вминая перину. Сладко-нежные прикосновения патокой разливались по коже, заставляя подрагивать и дышать чаще. Запутал пальцы в густых волосах и, позволив девушке опуститься ниже, вобрать в себя, потянул до упора и тихого вздоха. Это было что-то невероятное, труднообъяснимое, но она ловко щекотала уздечку, посасывала и изучала языком вены, а меня уносило рекой блаженства вверх, чтобы упасть и снова взлететь.

Держась на краю в немыслимом усилии, я сжал маленькие плечи, опрокинул Мэй на спину и навис.

– Хочу тебя, – облизнулась она, сверкая радужками. – Всего хочу.

Я отстранился, чтобы стянуть штаны. Взгляд от девушки не отрывал, видел, как она немигающе смотрит, дышит, высоко поднимая грудь, как плавно раздвигает ноги, раскрываясь передо мной.

Шаг. Вдох. Один. Второй. Чтобы прижаться к ней, прикоснуться. Чтобы погрузиться до упора и со стоном выдохнуть в унисон. Как же жарко было в ней. И тесно. И невероятно хорошо.

Мэй держала мои плечи и, не моргая, смотрела в глаза. Я понимал ещё тогда, в холле академии, что пропал в глубине её волшебной синевы, навеки потерял себя, стоило окунуться в эту холодную необузданную бездну.

– Я… – Она шевельнула губами, но я не дал ей сказать. Налетел на губы с дикой яростью, напирая, толкаясь, зверея от желания быть первым, тьма, единственным. Было больно исладко. Сладко и отчаянно.

Ещё вдох, ещё рывок, не отпуская её рот, не позволяя ничего сказать, обнимая, шаря ладонями по стройному телу, цепляя чувствительные соски, сминая их до каменной упругости, погружаясь сильнее, мощнее, чаще, пока она не затрепетала подо мной, разрываясь на осколки, сжимая ногами бёдра, впуская на всю длину, до плотного упора, обнимая пульсирующей плотью, вытягивая меня на вершину, за которой только обрыв.

– Моя… Ты только моя. Забудь обо всём… – падая, шептал и целовал её лицо. На губах оставалась солёная влага, тихие всхлипы и мелкая дрожь разлетались по всему телу. – Я тебя никому, слышишь, никому не отдам…

Мэй спрятала лицо у меня на плече, влипла, будто боялась, что я исчезну за пеленой прозрачного тюля, и тихо заплакала.