Книга Последние стражи, страница 84 – Ольга Пашнина

– Ага.

И еще кое за чем. Но Дэвалю об этом знать было необязательно. Он вряд ли одобрит то, что я собираюсь сделать. А я хочу.

Наконец воздух перед нами задрожал, очертания предметов вокруг расплылись, и мы с Дэвалем первые вошли в открывшийся портал. В лицо сразу ударил свежий воздух. Очень свежий.

– Почему так холодно?! – взвыл Дэваль.

– Прямо как на дне океана, – поежилась Шарлотта.

– Хватит вам ныть! – отмахнулась я. – Вы бессмертные. Ты арахна, тебя даже сто лет под водой не взяли.

– То, что мы не можем расстаться с жизнью от холода, не значит, что его не чувствуем.

– Лучше посмотрите на это, – улыбнулась я. – Это Байкал.

Впереди на много миль простирался чистейший лед. В его толще виднелись белесые полосы, а в глубине чудились магические отблески. А может, и не чудились вовсе.

– Это самое глубокое озеро в мире, – произнесла Селин.

– Такое же глубокое, как задница, в которой мы находимся, – буркнула Шарлотта.

Полагаю, арахны привыкли к более теплому климату – сибирская зима превратила ее в настоящее чудище. В прямом и переносном смысле.

– Когда-то Байкал называли озером мертвых. Местные верили, что на дне есть бездонная пропасть, которая ведет в место, где скитаются темные души.

– Аид? – поежилась я.

Селин пожала плечами.

– Может быть, одна из прорех. А может, они просто боялись холода и глубины.

– Похоже, придется все-таки нырять, – мрачно предрекла Шарлотта и первая посеменила к скале. Ее лапы забавно цокали по льду.

– Что за звуки? – спросил Дэваль.

– Лед. Очень толстый. Температура меняется, он трескается. Но не бойтесь, зимой здесь даже танк проедет.

– У тебя в рюкзаке, часом, не коньки? – догадался Дэваль.

Я улыбнулась. Он, сам того не ведая, одновременно угадал и ошибся. В рюкзаке действительно помимо всего прочего лежали коньки. Но вовсе не для того, чтобы кататься по льду Байкала. Хотя раньше я отдала бы все за такую возможность. И, быть может, если нам удастся выгнать Лилит из смертного мира, однажды я узнаю, каково это: скользить по льду над тоннами воды, под чистейшим звездным небом, вдыхая морозный воздух исцелившегося мира.

Шарлотта вдруг остановилась, охнула и покачнулась.

Мы сорвались к ней,едва не поскальзываясь.

– Что такое? Ты кого-то видишь?

– Нет, – пробормотала она, – чувствую. Это место… в нем очень много магии. Невероятно много. Слышите? Это не лед… Это она. В его глубинах столько магии, что хватит на несколько миров.

– Но почему эта магия не убила природу? – спросил Дэваль. – Все, чего касается наша магия, умирает, гниет. Но здесь довольно красиво и живенько.

– Может, она убивает что-то другое? – предположила Селин. – Или просто действует слишком медленно, чтобы это было заметно. Посудите сами: арахны пришли в наш мир много сотен тысяч лет назад, сопровождали Пангею до раскола. Их магия влияла на мир веками, пока его не расколола. Этот процесс занял прилично времени. Может, мы просто не замечаем влияния этого места?

Я украдкой усмехнулась. Вельзевул так старательно выстраивал легенду о душах, хранящих немагический мир, веками забирал у всех магию. Но даже не пытался устранить реальный источник проблем. Или не хотел? Сказка про баланс души нужна была для управления теми, кто не мог уйти из погибшего куска Пангеи. А Лилит он любил.

– Нет… – Шарлотта посмотрела куда-то вдаль. – Нет… она уходит.