Книга Последние стражи, страница 34 – Ольга Пашнина

Он явно понял, что разговор с Верховной зашел не туда, но не стал ничего расспрашивать, за что я была благодарна.

– Не знаю. И никто не знает, кроме, быть может, Вельзевула. Малум превратился в мертвый город очень давно. Когда-то он был вратами в Элизиум, и в городе жили лучшие из лучших иных. Но потом город умер. Теперь светлые души, проходя в Элизиум, в последний раз смотрят на руины мира мертвых. Может, так оно и задумывалось.

– Что ж, если мы не остановим Лилит, то Элизиуму придется столкнуться с жестокой реальностью, которая существует за пределами их уютного мирка.

– Я могу чем-то помочь?

Я покачала головой.

– С Верховной никогда не было просто, – сказал Ридж. – На то она и верховная. Но мы что-нибудь придумаем. Нужно время, нужны силы, нужна власть, какая была у Вельзевула.

– Она предложила выбрать между Хелен и Дэвалем. Я могу забрать кого-то одного. Второй останется в Виртруме в качестве гарантии, что я не стану использовать силы и власть, которые были у Вельзевула.

Ридж выругался.

– Засада. Что будешь делать? Учти, если надо прорываться силой, я за. Знаю, где они хранят метлы и лопаты.

– Еслия не освобожу Дэваля, то мы не справимся с темными душами. Мне не хватит сил, а Самаэль больше не с нами. Нам нужен он.

– Но ты не хочешь оставлять мачеху?

– Я ей должна. Она умерла из-за меня.

– Но она не в Аиде, а в Виртруме. Здесь не так интересно, как у нас, не хватает баров и менее унылых рож, но это не ад. Твоя мачеха не страдает. И Верховная ничего не сможет ей сделать, иначе потеряет единственный рычаг давления на тебя.

– У меня осталось не так много тех, кто меня любит.

– Мы что-нибудь придумаем, принцесса. Обязательно придумаем. Приплывем к ним на балеопале и потребуем вернуть ее. Или запретим Харону таскать контрабанду из мира смертных. Мы найдем какой-нибудь путь, Аида.

Я кивнула, но больше для того, чтобы Ридж умолк.

– Можешь меня оставить на пару минут?

– Буду у кабинета Верховной.

Лишь когда он ушел, я в сердцах, хоть и догадывалась, что судьи наблюдают, несколько раз пнула по ограждению. До побелевших костяшек вцепилась в перила и дернула, затем еще и еще, пока не раздался треск, и кусок дерева не остался у меня в руках, а обломки не полетели вниз.

Я выбросила выломанное ограждение и задохнулась, посмотрев вниз. Отсюда даже не было видно землю.

– Гребаный мир! – Мой крик растворился в облаках. – Гребаные декорации к второсортному фильму, у вас даже ветра на высоте нет!

Словно услышав меня (а может, это действительно было так), раздался шелест крыльев. Мягко, как и полагается остаточной энергии души, на уцелевшую часть перил опустился ворон. Наклонил голову и внимательно посмотрел на меня.

– Я должна выбрать его, потому что он нужен Мортруму. Но выбирать между теми, кого любишь, неправильно. Мы так ненавидели Вельзевула за то, что он делал с детьми. А он просто каждый раз делал этот гребаный выбор. Выбор в пользу Мортрума. Ненавижу! Ненавижу мир, в котором есть правила, которые мешают спасти тех, кого ты любишь.

Нам нужен Дэваль. Мне нужен Дэваль.

Подняв руку, я осторожно коснулась кончиками пальцев перьев ворона, но ровным счетом ничего не ощутила. Ворон состоял из тьмы.

– Знаешь, если бы при первой нашей встрече я знала, как сильно он будет мне нужен, то никогда не пошла бы с ним в бар. Сбежала бы на край света, потому что ненависть гораздо менее разрушительна, чем любовь. Уж ты-то это точно понимаешь, мама.