Онлайн книга «Happy End с мерзавцем»
|
Поджав губы, я многозначительно покивала, нахмурилась, вздохнула и продолжила пить какао. В голове повисла какая-то выжидательная тишина, которую через пару минут нарушил раздраженный женский голос: 407: [И вы ничего не скажете, хост?] Я проглотила какао, вздохнула и ответила: "И у кого ты только научилась экстремальному отпуску?". - Но потом я вспомнила, как герой ворвался в салон красоты с автоматом и была вынуждена признать: - "А, точно. У меня и научилась. Ну ничего не поделать, просто больше к тому хосту в отпуск не ходи, ага? Выбери кого-то подобрее. Новичка какого-нибудь, например." 407 рассмеялась: [Это вряд ли. К ним меня Дух не подпустит. Так что придется вам и дальше со мной ходить, пока не решите на перерождение отправиться. Кстати, Дух сказал, что если вы решите уйти, а баллов хватать не будет, он добавит.] "Как мило с его стороны", - умилилась я, вздыхая. - "Может, тоже подарок ему послать? Ну а что? Столько лет вместе работаем, а он еще и помогает всякий раз, как вспоминает обо мне. Как считаете, если я отправлю ему волка, которого нарисовала, этого будет достаточно, чтобы выразить мою признательность?" 407: [Я, конечно же, пожалею об этом, но, может, покажете его для начала?] 909: [...] 007: [Это тот волк, о котором вы уже говорили? Я в искусстве не эксперт, конечно, но тоже с удовольствием бы посмотрел.] "О-о-о, 007, не хочу хвастаться, но рисую я великолепно!" - мысленно воскликнула я, вскакивая с дивана и убегая в кладовую. Воодушевленно роясь среди купленного мною хлама, изнывала в ожидании заслуженной похвалы. Когда картина, накрытая тканью, была извлечена и поставлена на самое видное место в гостиной, я гордо стала напротив, демонстрируя ее системам, но получила в ответ настороженную тишину в голове. Думаю, они ошеломлены. - Он великолепен, - мечтательно вздохнула я. Почему-то чем больше смотрю на этот рисунок, тем лучше у меня настроение. Если искусство нужно не для этого, то для чего же еще? 909 смущенно кашлянул: [Ну, в общем, как-то так, ребята.] Казалось, будто он оправдывался перед двумя другими системами, которые не присутствовали при создании этого произведения. 007 тоже долго подбирал слова, а потом сказал: [Что-то я не могу определить стиль, в котором написано это полотно. Что-то из неоклассицизма?] А вот моя старая подруга была более прямолинейной: 407: [Такое чувство, будто кабан скунса трахнул.] Два мужских голоса в голове надрывно закашляли, а я непонимающе посмотрела на волка. Конечно, обижаться на жесткую критикуя не собиралась, потому что, во-первых, для гения нормально быть непризнанным, а во-вторых, публичная личность должна иметь высокую стрессоустойчивость. Моя стрессоустойчивость настолько велика, что способна вызвать трепет и уважение у монахов-отшельников. 407: [Я вижу поросячий пятачок, хвост с полоской и тело пряничного человечка. Хост, скажите, герой уже видел рисунок?] 909 ответил вместо меня: [Видел.] 407 настороженно уточнила: [И что сделал?] 909: [Сначала попытался пристрелить волка, но сдержался, а потом ушел на работу.] Мы замолчали, а потом старая, умудренная жизненным опытом система задумчиво произнесла: [Знаете, хост. Если мужик попытался пристрелить волка, а не вас, то это точно любовь.] "Да? А я думала, что любовь, - это когда он называет тебя солнышком и дарит твои любимые цветы." |