Книга Планета-тюрьма варваров, страница 31 – Руби Диксон

Конечно, я вырвусь отсюда не один, а с женщиной на руках, исправляюсь я и провожу рукой вниз по ее руке, чувствуя прилив собственнической похоти. Возможно, она еще не знает об этом, но я планирую оставить ее даже после того, как мы сбежим отсюда.

Ее глаза открываются, и я поражаюсь тому, какие они необычные и прекрасные. Она удивленно моргает, а затем ее тело напрягается, когда она понимает, где находится.

Я прикладываю палец к губам, призывая к тишине, а затем снова глажу ее по руке. Я чувствую, как за нами наблюдают колючие взгляды, поэтому небрежно обхватываю ее грудь и провожу большим пальцем по мягкому соску. Она сложена иначе, чем женщины мессака, и мне нравится, какая она мягкая. Она пытается оттолкнуть мою руку, но я отбрасываю ее в сторону и возвращаюсь к игре с ее грудью. Несмотря на то, что ситуация пугает ее, она реагирует на мои прикосновения, ее маленький сосок твердеет, когда я потираю его. Ее дыхание становится резким, неглубоким, а в глазах появляется беспокойство.

Она знает, что реагирует,и не уверена, что ей это нравится.

Однако мне нужно полностью заявить о своих правах на нее, и если для этого придется прикасаться к ней повсюду, я с радостью выполню эту задачу.

— У тебя болят синяки? — Ее лицо распухло и местами стало фиолетовым, как и плечи и живот. Вид ее ран заставляет мой гнев расти. Я решаю, что убью Ноку. И это будет болезненно.

— Конечно, болят, — сердито шепчет она. — Это синяки. — Она заглядывает мне через плечо, а затем снова смотрит на меня. — Ты можешь убрать руку с моей груди?

— Нет, если ты хочешь оставаться в безопасности.

— Мне это не нравится, — говорит она, понижая голос, чтобы никто, кроме меня, ее не услышал.

— Д умаю, проблема в том, что тебе это нравится, но ты этого не хочешь, — бормочу я. — Но тебе придется принадлежать мне во всех отношениях, моя милая, если мы хотим, чтобы ты была в безопасности.

Она корчит гримасу, и я подавляю желание рассмеяться. Когда я продолжаю играть с ее сладким маленьким соском, она издает горлом разочарованный звук и прижимается ко мне.

Мой член ноет от этого движения.

— Если ты продолжишь так делать, мне придется снова взобраться на тебя, Клу-и.

На ее лице написано удивление.

— Ты знаешь мое имя?

— Я заплатил многим за то, чтобы узнать о тебе побольше. — Я глажу плавный изгиб ее груди, очарованный ее мягкостью. Я провожу пальцем между ее грудей, и здесь она тоже мягкая, ее тело совершенно не защищено броней. Это делает ее еще более уязвимой.

— Зачем?

— Потому что, когда я увидел тебя, я понял, что ты будешь моей. Мессаки могут быть очень властными, и в тебе было что-то такое, что привлекало меня. Мы — развитая раса, но у нас все еще есть примитивные инстинкты. — И я с радостью уступлю этим инстинктам, чтобы обладать ею и ее сладостью. Каждое мгновение, что я нахожусь с ней, только подчеркивает, насколько это правильно. Не имеет значения, что мы находимся в тюрьме или что большинство людей никогда не покинут это место живыми.

Она моя, и я умру, чтобы уберечь ее.

Клу-и с трудом сглатывает от моих слов и снова извивается, когда я возвращаюсь к игре с ее сосками.

— Значит, ты просто любезничаешь со мной, потому что хочешь залезть ко мне в штаны?

Мне хочется фыркнуть на это, но я не хочу выдавать наш разговор остальным. Уже поздно, и в камеретихо, единственным звуком является громкий храп А ста.