Книга Книга воздуха, страница 62 – Елена Булганова

– Ну, согласно документам, он так и остался пленником Бастилии, и скончался лишь в 1703 году. По какой-то причине пленник мог и не захотеть оказаться на воле, как знать… впрочем, только что меня озарила идея, которую я как раз начал излагать нашему другу Лазарю.

Девушка выпрямилась и застыла в напряженном ожидании. Обведя свою аудиторию победно блестящими глазами, Жан заговорил:

– Но, допустим, Марат все же освободил пленника. В тюрьме могли быстро подыскать замену, натянуть маску на кого-то другого. Каков же смысл вытаскивать его из тюрьмы? Не только освободить – для этого достаточно обычного человеколюбия – но через века донести эту историю до вашего ведома? Мы с Лазарем перебрали множество версий, но ни одна не дает исчерпывающего ответа. Едва ли пленник был продвинутым физиком и мог дать совет, как преодолеть шаговую реальность – о ней впервые заговорил покойный Валерий Бельский лишь в прошлом веке. Но – и вот это моя идея – Марат и Анна могли спасти пленника, чтобы однажды, века спустя, при его посредстве вступить в общение с друзьями, то есть с нами!

– Каким образом? – захлопала глазами девушка, глянула быстро на Лазаря – его лицо ничего не выражало, кроме вежливого внимания.

– Очень просто! – француз в ажиотаже даже выскользнул из-за стола, прошелся туда и сюда по веранде, пока не застыл на пороге в позе Наполеона, обратив к слушателям пылающее лицо. – Мы знаем, что люди, проживая в шаговых, но совершенно идентичных реальностях, не могут ни при каких условиях пересечься друг с другом. Однако все они могут побывать в Лувре, увидать Сикстинскую Мадонну или насладиться чтением «Божественной комедии». Ведь с потерей хотя бы одного культурного объекта реальности перестанут быть идентичными, начнут разбегаться в разные стороны– и миру конец. Для шедевров не существует границ реальностей. Отсюда мы можем предположить, что Железная маска способен легко преодолевать шаговую реальность именно в силу того, что давно сделался легендой, величайшей исторической загадкой. Люди из двадцать первого века прекрасно знали, что так будет, потому поспешили освободить пленника и приблизить к себе. Чтобы однажды с его помощью связаться с нами!

Жан застыл и даже зажмурился сладострастно, в ожидании возгласов восхищения. Лида спешно пыталась осмыслить, что он сказал.

– По-моему, это слегка притянуто за уши, – мягко подметил профессор Гольдман.

– Да неужели, мон ами? Где ты видишь ошибку в моих построениях?

Лазарь глубоко кивнул, давая понять, что готов высказаться.

– Да, ты прав относительно культурных ценностей. Но нет никаких доказательств, что Рафаэль или Данте могли преодолевать границы реальностей.

– Ну так они и вечниками не были!

– Да, но по всем данным в этом вопросе вечники и люди подчиняются единому закону.

– Ну, Анна и ее друг могли подумать так же, как я, – пробормотал явно раздосадованный Жан. – А потом, что ты скажешь насчет политиков? Не ты, не я в другой реальности не бывали, однако что-то мне подсказывает, что идентичность предусматривает и одних людей у власти. Президенты и короли, сами того не сознавая, правят в обеих реальностях!

По лицу Лазаря Лида видела, что ему очень даже хочется поверить в версию француза, но он привычно выискивает в ней все слабые места и нестыковки.