Книга Книга воздуха, страница 206 – Елена Булганова

– Уходим отсюда, – тихим голосом распорядился Лазарь.

– Да, но сперва Лида должна подняться и взять Книгу, – сказала Маэса. – Хроноса мы убрали подальше, ты не волнуйся. Это неприятно, понимаю, но Книгу нельзя просто бросить здесь.

– Конечно, я сделаю, – прошептала Весна. – Но вот еще некры, как с ними?

– Я останусь пока на острове, буду с ними до конца, – тут же ответила Маэса, наверняка уже обдумалаэтот вариант. – Постараюсь обеспечить им уход без мучений, в блаженном забытьи.

Лида из последних сил благодарно ей улыбнулась.

Именно в этот момент в арке появился Жан с раздутым рюкзаком за плечами, оглядел всех потрясенными глазами, заломил руки и трагическим голосом вскричал:

– Ну так и знал, все интересное вечно происходит без меня!

За пару дней Лида вполне восстановилась, даже утомилась немного от излишнего внимания, уж слишком все ее опекали. Мама и Лазарь глаз не спускали, передавали друг другу из рук в руки. А еще оказалось, что ощущать себя всеобщей спасительницей тоже удовольствие относительное и быстро надоедает. Она уже несколько раз со всеми подробностями рассказала историю своего путешествия и о том, что случилось на острове первым делом ребятам, отдельно маме с отчимом, отдельно Миле с Лешей. И еще Марату, перейдя в его нынешний мир вместе с Жеромом – в тайне от Лазаря, само собой.

Рассказывать ей нравилось – это отвлекало от ожидания. Но потом накатывали новые волны тревоги за отца, за Анну.

«Только бы они вернулись поскорее! Тогда все будет окончательно хорошо».

Неожиданно ей стало трудно с Лазарем. Хотя вдвоем они проводили много времени, в долгих прогулках или на веранде его дома (Жан почти все время пропадал у Маэсы и Джулии, самозабвенно возился с малышкой Дасоль). Говорили обо всем на свете, вот только к тому разговору в машине почему-то не возвращались, словно и не было его вовсе.

Лиде казалось, что друг никак не может к ней приспособиться, что ли. Возможно, она повзрослела за последнюю неделю, а он привык видеть ее ребенком, пугливым, плаксивым, вечно нуждающимся в защите. Но она больше не ребенок, и ее признание в машине нельзя списать на детскую оплошность, о которой самое лучшее – забыть и не упоминать.

Однажды они кормили белок в парке. Профессор легко подхватил ее за талию и поднял на вытянутых руках, чтобы она смогла протянуть ладонь с угощением самой робкой из беличьего семейства на ветке ясеня. Именно в этот момент ее вдруг потрясла мысль, что она смогла бы жить и без Лазаря. Ведь не умерла же в тот страшный миг, когда Валерий рассказал о его смерти. Да, потеряла бы часть души. Да, нашла бы себе новые цели и занятия. Может, на годы окаменела бы изнутри. Но жизнь взяла бы свое, и однажды она снова бы засмеялась чьей-то шутке, к кому-то привязалась, с кем-то прогулялась по парку. Это была странная мысль, которая с одной стороны вроде как разделяла их с Лазарем, но с другой – делала равными. И к этому ощущению нужно было еще привыкнуть.

Белка наконец собралась с духом, свесилась с ветки и ухватила угощение.После чего, довольная, унеслась в свое дупло. Лазарь опустил Лиду на землю, и путь они продолжили в молчании. Да, профессор Гольдман умел улавливать любые перемены в ее настроении, даже когда не смотрел ей в лицо.