Книга Змеиные боги, страница 48 – Лизавета Мягчило

Сердце ударило по ушным перепонкам, в судорожном всхлипе в легкие хлынула вода. И Смоль поняла, что тьма заволакивает ее. Последнее, что оцепеневшее от ужаса сознание успело отметить, – как что-то мощное и скользкое до хруста сжимало ребра.

Если Катя умерла, то почему с ней так жестоки боги? Грудную клетку раздирала на клочки боль. Боль пульсировала в висках, глотке, прыгала алыми пятнами под веками. Толчок, способный сломать ребра. За ним второй. И тело отозвалось само – оно зашлось в надсадном кашле, выплевывая воду, в носоглотке саднило.

Тело рывком повернули набок, ее вырвало. Выворачивало наизнанку и полоскало болотной жижей. Перед глазами стояло тело странного существа и рука на ноге. Если она выбралась, жадное нечто поднялось следом. И Смоль закричала, отбиваясь от алчных когтей, пытаясь проморгать ослепшие глаза. Горло драло от надсадного крика, сердце испуганной птицей выбивалось в ледяной воздух. А существо хватало, оставляя синяки, заламывало руки. И вместо шума воды в ушах, жрущего любые другие звуки, Катя услышала низкий мужской крик. Властный, суровый:

– Успокойся! Тише, я говорю, тише!

Она не могла, ей нужно было освободиться. Сбросить с себя тяжесть, прижимающую к земле. Тяжело дыша, Смоль содрогнулась, крик перешел в рыдания. Еще немножко, и ее снова вырвет на землю. Слова путались, она не была уверена, что их смысл можно донести вообще, но после того, как начала – прижимающие к траве руки отпустили.

– Там… там что-то есть, я видела, оно шевелилось. Как оно может шевелиться? Как человек может так выглядеть?

– Это просто тело. Они долго сохраняются в болоте. Ты просто увидела труп, хватит. – Смоль и не понимала, что собственные руки судорожно цеплялись за траву, оставляя бороздына земле. Грязь забивалась под ногти, мазала пальцы. А ее переворачивали на спину и рывком сажали – как безвольную куклу. Катя сморгнула слезы, зрение начало проясняться.

Рыдания было уже не забить внутрь, Смоль хватала губами воздух и не могла остановиться, тело трясло, наружу рвались истеричные хрипы. Она не могла взять себя в руки – впервые за долгое время Катерине не удавалось совладать с нахлынувшими эмоциями. Затравленный взгляд тянулся к спокойной воде бочага, как она могла его не увидеть? Спаситель с нажимом сжал ее подбородок мокрыми пальцами, заставил отвернуться. Перевести взгляд на себя.

Он сидел рядом на корточках. Слишком близко, нос к носу. Одна рука все еще держала ее подбородок, спокойно поглаживая большим пальцем, вторая упиралась локтем в колено. Наклонившись, он внимательно в нее вглядывался. Длинные тепло-каштановые волосы прилипли к его рукам и спине, оставляли влажные грязные дорожки на высоком, под самое горло, кремовом свитере. Из-под по-девичьи длинных ресниц на нее смотрели насмешливые ореховые глаза. Все его черты были на грани мужественности и женской тонкости, он снисходительно улыбался.

И Смоль укололо сожаление – захотелось, чтобы спокойствие мужчины передавалось воздушно-капельным путем, потому что ее продолжало методично колотить. Страх не отпускал, он выгрызал из нее огромные кровавые куски мяса. Пировал, прокручивая в голове страшную картинку: из обезображенного рта выбирается водный паук, челюсть захлопывается.

– Оно шевелилось, слышишь?! Это был не труп. Стоячая вода. Почему оно шевелилось?