Книга Змеиные боги, страница 33 – Лизавета Мягчило

Дом Катю встретил одиноким поскрипыванием распахнутых створок окон, она выругалась через плотно стиснутые зубы. Запах в избе стоял тяжелый, все это заметили, но промораживать его столько времени? Нужно было распахнуть окна на полчаса-час, ее же не было дольше.

Заходя в комнату, Катерина убедилась: ничем не пахло. И ничего не грело. Прислонила прохладные пальцы к боку печи и огорченно застонала, отдергивая. Нужно снова топить.

Работа пошла ловко, чирикнула зажигалка, и к поленьям отправился горящий комок газеты. Она шла вымыть руки, когда доска под половиком у стола протяжно скрипнула. Пусто и как-то гулко. Смоль замерла, сделала шаг назад, а затем снова на широкий бордовый половик. Скрип повторился, заставив ее наклониться и отодвинуть ковер в сторону. Под ним оказалась дверца с западающей внутрь железной ручкой и тонким, почти неощутимым стальным засовом. Катя быстро догадалась – погреб.

Люк был тяжелым и массивным,пришлось ухватиться обеими руками и потянуть, зло ворча на женский недостаток мощи. Тот неохотно поддался и открыл темный проход, ведущий узкой деревянной лестницей вниз, в темноту. Ладони трусливо вспотели. Нагнал непрожитый детский страх темных незнакомых пространств.

И внутренний голос так искренне убеждал в опасности, так ярко рисовало ее воображение. Вот Смоль начнет спускаться по ступеням, и там раздастся шорох, а за ним смех. Низкий, истеричный, нечеловеческий. Она не замешкается, сорвется с места и побежит наверх, но руки кошмарного существа уже вцепятся в лодыжки и резко дернут. Это нечто без лица, тела, обосновавшееся в воображении, затянет ее вглубь подвала. Крышка громко захлопнется.

Поддаваясь этому порыву, Смоль шепотом ругнулась, задом попятилась от люка, находя на узкой полке над столом старую керосиновую лампу. Внутри еще бултыхалась жидкость. С четвертой попытки она ее зажгла и вернулась к зияющей темноте. Присела на корточки, опираясь ладонью о пол, заглянула внутрь. Сердце трусливо поджималось к ребрам, готовое ухнуть в желудок при любом шуме. Из темноты проступили высокие стеллажи с банками, на каждую была приклеена неровная бумажка с подписью – широким, сложно разборчивым почерком. Катя решилась и принялась спускаться. Неспешно, прислушиваясь к скрипам и шорохам. И когда на голову, громко мурлыкнув, соскочил кот, честное слово, она почти потеряла сознание. Вскрикнув, разжала руки и приземлилась на задницу, отбив копчик о твердый земляной пол. Животное бессовестно мяукнуло и, виляя пушистыми окороками, с задранным гордо хвостом двинулось вдоль стеллажей. Несмотря на пережитое, вдвоем стало не так страшно, Катя поднялась.

Оставалось радоваться, что лампу она так и сжимала сведенной от ужаса рукой – керосин не вылился, огонь не потух. А открывшаяся картина вдохновляла на мародерство. Весняна была настоящей хозяйкой – старательной и запасливой. На стеллажах высились литровые банки с вареньем, трешки с засолками, половины из которых Смоль не знала даже по названиям. У дальней стены в приподнятых над землей ящиках пахли сыростью морковь, свекла и картошка.

Она разбирала почерк женщины на компотах, когда дверца люка с шумом захлопнулась, оставляя ее в круглом пятнышке света от лампы.

Страх попытался с наскока забраться на плечи, но ноги усатой мордойкоснулся кот, и тот нехотя отступил. Спрятался в темном углу, куда не добирался свет лампы. Кровожадно притаился, поджидая момент. А Катя шла и деловито подсчитывала богатства, у которых больше не было хозяина. На месяц хватит, они возьмут куда меньше половины.