Книга Проклятие главы рода, страница 86 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

— Ну прости-прости. Волнуюсь я за вас всё равно, неспокойно мне на сердце.

— Не нужно волноваться. У нас всё будет хорошо. Я не позволю Агате уйти. — Серп притянул к себе супругу и поцеловал в макушку.

— Надеюсь, так и будет, — радостно закивала Вера Эммануиловна.

Пусть вечер закончился на доброй ноте и домой они ехали не чужими орками, а настоящей семьей — но Агату не покидали дурные мысли.

В словах Серпа ей чудился неправильный подтекст. Вот даже эти, про «не позволю уйти» — как будто Агата всё же его собственность, а не свободная личность.

Или она попросту себя накручивает? Придирается к мелочам, на которые раньше бы не обратила никакого внимания?

Она и сама уже запуталась, как правильно поступить. Кто бы подсказал.

* * *

Филипп осматривался медленно, заторможенно, будто не до конца помнил не только то, что произошло до больницы, но даже своё имя. Но когда взгляд его сфокусировался на Медее, он улыбнулся. В глазах появилось узнавание. Значит, всё-таки всё помнит — простоне сразу пришел в чувство. После долгого медикаментозного сна это неудивительно.

— Привет, — сказал хрипло и натужно прокашлялся. — А что… где я нахожусь?.. Что произошло?..

— Думаю, я могу оставить вас наедине, — кивнул Паук каким-то своим выводам. — Удачи, Мирослава. Пообщаемся позже, хорошо?

Он вроде бы никак не показал издевки, но её имя было сказано с нескрываемым ядом. Благо Филипп ничего не заподозрил. А может, тот самый яд Медее только почудился? Теперь она во всём видела угрозу.

Филипп проводил Вяземского задумчивым взглядом и задал очередной вопрос:

— Кто это?

— Давай по порядку. На тебя напали и серьезно ранили, ты был в шаге от смерти. — Медея села на край больничной койки, положила ладонь на грудь Филиппу. — Если честно, я опасалась, что ты не оклемаешься. Пришлось погрузить тебя в сон, чтобы восстановление прошло легче.

— А ты? Тебя не ранили? — Он приподнялся на локтях, всмотрелся в лицо Медеи с тревогой.

Какой же он наивный и ласковый, сам едва очнулся, а всерьез беспокоится о ней. Медею остро кольнуло нежностью. Она не позволит этой мерзкой ситуации повториться, не допустит, чтобы кто-то вновь разрушил их счастье. Она сделает всё, чтобы защитить Филиппа от правды. От самой себя из прошлого.

Благодаря Пауку Медея в красках запомнила, как та сцена смотрелась со стороны. Помнила выражение своего лица, помнила ужас в глазах Филиппа.

Она никогда не забудет этого — и не допустит, чтобы Филипп вновь её возненавидел.

Он жив и больше не выглядит как бездыханное тело. Медея даже не думала, что сможет так радоваться тому, что кто-то выжил (а не помер в муках). Внутри неё словно звенели колокольчики.

— Нет, со мной всё хорошо.

— А нападающие… их поймали?

— Да, — легко обманула Медея. — Я уничтожила того, кто причинил тебе вред. Это был не сам Арджеш, лишь нанятая им шавка, которой повезло найти наше с тобой укрытие. Но теперь ты в полной безопасности.

Так проще. Иначе Филипп не сможет зажить прежней жизнью, а повсюду будет видеть скрытую угрозу, начнет опасаться каждого встречного. Какая разница: одной ложью во спасение больше или меньше?

Тот, из-за кого Филипп оказался на больничной койке, и вправду больше такого не повторит. Медея не допустит. А сам он слишком чист, чтобы заподозрить нестыковки в её объяснениях.