Онлайн книга «Проклятие главы рода»
|
Еще немного, и она всё исправит. Всё снова будет как раньше. — Есть два варианта, — качнул головой граф. — Стереть воспоминание о том, кто перед ним. Он очнется и ничего не будет знать о твоей… скажем так, профессиональной сфере. Или второй вариант, куда более сложный — попытаться изменить его отношение к тому, что ты — это ты. — Есть возможность, что он сможет принять меня? Медея на секунду представила, каково это. Филипп бы понял ее, не осуждал. Принял бы случившееся. Больше не придется скрывать от него правду. Он смирится с ней. Это было бы облегчением. — Зависит от того, насколько глубоко спрятаны убеждения, толкнувшие его на эту койку. — Вяземский усмехнулся. — Ну и нужен ли он тебе будет, если изменится. Медея уже собиралась возмутиться. Как это «не нужен»? Она за этим и пришла, чтобы Филиппа изменили. Вопрос эхом отразился от ее сознания. «…Нужен ли он тебе будет, если изменится…» И она промолчала. Потому что не знала ответа. Потому что поняла, что хочет именно того Филиппа, что встречал ее дома, что готовил для нее, гулял с ней, рассказывал интересные истории… Изменить его — значило надругаться над чем-то идеальным. — Ладно, давай начнем, а там посмотрим, — вздохнул Вяземский. — Я… могу это видеть? — Видеть и контролировать, ты хочешь сказать, — хмыкнул Паук, но, вопреки ее опасениям, не отказал, а напротив, протянул руку. — Без лишних комментариев. Помни — я дал клятву, и, что бы ни увидел, это останется между нами. «Главное, чтобы ты это помнил, Паук», — мрачно подумала Медея и накрыла его ладонь своей. Кошачье мурлыканье и бой барабанов. Словно кто-то рядом нашептывал сказку. В этой сказке был заколдованный принц и принцесса, оказавшаяся злой ведьмой. Разворачивающаяся перед Медеей сцена была настолько реальной, что она решила, будто действительно перенеслась в прошлое, будто будущее еще не наступило. — …Мирослава, нет… скажи, что это не правда. Это не ты, это не можешь быть ты! Ты мой прекрасный добрый ангел, я не верю, что это ты… Почему ты молчишь? Они на маленькой кухне. ЛицоФилиппа… такое родное, нежное, сейчас искривлено страданием, в глазах боль, которую он даже не пытается скрыть. — Нет, нет, Филипп… это не правда… — начала было Медея, но ее перебил едкий жестокий голос. Ее собственный. — Да. Это сделала я. Всю твою зазнавшуюся семейку отправила на тот свет. Потому что они это заслужили. Стоны, крики, страдания. Их было преступно мало. Они должны были мучиться гораздо дольше. Но я же добрый ангел, как ты и сказал. Я была милосердна. Управилась быстро. — Нет, я не верю. — Парень пошатнулся, едва устояв на ногах. — Ты не могла. Ведь мы с тобой, ты и я… Он задыхался от волнения, язык не слушался, руки мелко тряслись. — Ты и я — что? Тебя я сделала своим ручным песиком, который без моей команды даже голос не подает. Так что заканчивай истерику, песик, я не давала такой команды. — Не слушай ее, Филипп. — Медея попыталась встать между прошлой собой и Филиппом, заставить ту, прошлую, замолчать. Но сцена никак не желала изменяться, она была соткана из дыма и света. С таким же точно результатом можно было бороться против тумана. — Она… я не это имела в виду. Прошу тебя… На лице было мокро. Она порывисто стерла — что это? Кровь? Но на ладонях была лишь влага. Неужели она… плачет? |