Книга Проклятие главы рода, страница 129 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

— Кстати, если вам интересно: я перевожусь в другой город. Думаю, больше не буду мозолить глаза. Но, между тем, — насмешливо добавил Илья, — не могу сказать, будто не был рад напоследок увидеть Агату.

Серп скрежетнул зубами. Ощущалось, что он близок к срыву. Но устраивать разборки посреди вампирского пиршества хотелось меньше всего.

— Идем, у меня в горле пересохло, жутко хочу выпить чего-нибудь, — шепнула Агата мужу на ухо и, не прощаясь с Макаровым, подгоняя детей, поспешила скрыться в другом углу огромного помещения.

Почему-то при словах о переезде внутри нее что-то екнуло. Захотелось спросить: «Куда? Надолго? Неужели насовсем?» — но, разумеется, она смолчала.

Ты сделала свой выбор, Агата. Никакой дружбы с Макаровым.

* * *

Серп расслабил галстук и стянул его резким движением.

— Ничего не имею против балов, но не до четырех же утра, — фыркнул он, поглядывая на утомленную жену.

Агата смывала макияж. Они только-только вернулись домой и уложили спящих детей по кроватям. Мальчишки сдались ближе к полуночи, прикорнули на диванчике, и Агата остаток вечера просидела рядом с ними, периодически отыскивая глазами среди танцующих пар мужа, который общался то с одним, то с другим представителем нечисти.

Какое же счастье, что наконец-то можно выдохнуть. Снять неудобное платье, выбросить подальше каблуки.

Они и так уехали сильно раньше конца мероприятия, где-то в полночь — Серп сжалился над семьей и не остался до последнего. Да и верхушка гостей, самая элита, начала потихоньку расходиться. Кажется, Нику Альбеску намеренно затянул торжество, чтобы утомить всех без исключения. Кроме своего братца, разумеется. Тому-то плевать, хоть неделю веселитесь. Он всё равно бессмертный.

— Что-тоникак пуговица не расстегивается, — вздохнула Агата, нервно дергая за ту. — Как специально. Да чтоб тебя! Сейчас разрежу, и дело с концом.

— Подожди, не порть платье, — усмехнулся муж, подходя к ней. — Я бы посмотрел на тебя в нем… в домашней обстановке. Дай помогу.

Он схватился за пуговицу, но Агата одновременно с этим уже махнула маленькими миниатюрными ножничками. Те впились мужчине прямо в ладонь. Глубоко. Потекла кровь, алыми слезами закапала на пол и на трельяж, за которым сидела Агата.

— Ой, прости, пожалуйста! Я задумалась и совсем тебя не услышала, — едва не плача, сказала она, хватаясь за салфетку и прикладывая к ране. — Сейчас, где-то был йод… надо обработать… мамочки, как сильно течет…

Муж лишь поморщился.

— Я понимаю, ты устала, но давай аккуратнее. Так и убить недолго.

— Да-да, конечно же… пойдем в ванную, нужно быстро всё обработать. Извини меня. Я не хотела. Я совершенно вымоталась… совсем не соображаю, что творю.

Вскоре перебинтованный муж вернулся в спальню, а Агата осталась в ванной комнате, уверив его, что сейчас приберется («А то кровь повсюду!») и придет. Платье она так и не сняла. Не до того было.

…Агата стояла перед зеркалом и смотрела на себя в отражении. Изучала. Запоминала.

В голове звучали слова Нику Альбеску, когда он раскрывал ей детали ритуала.

— Смешать кровь обоих супругов… объединить с травами, ну и выпить перед, так сказать, соитием, хи-хи, — весело трещал он. — Проще простого! Учти, повторять не буду! Держи, таких больше ни у кого травок нет. В единственном экземпляре. От сердца отрываю. Ты, госпожа Адрон, девочка умная, с первого раза запомнишь, как соединять. Да, ведь? Да?