Книга Бывший. Злой. Зеленый, страница 50 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

Платон понял, что его одурачили. Почувствовал меня и вытолкнул наружу, потратив, должно быть, весь запас сил.

Ладно, это не так страшно. Я оставила повсюду свои метки. Незримые, они пронизывали теперь его воспоминания. Платон может думать, что избавился от меня – но я зайду по этим меткам, и он меня не заметит.

Правда, я по-прежнему не понимаю, что именно искать. Как заставить его выйти из комы.

Отдохну – и подумаю над этим.

Куча мыслей роилась в голове, и я цеплялась за них, пытаясь систематизировать, ухватить суть и зафиксировать её, пока та не забылась. Я строчила в блокноте всякие мелочи, может, и незначительные. Но если в воспоминаниях Платона они появлялись – мне казалось важным их не забыть.

Всё-таки память – не кинопленка, её не перемотаешь в нужное место.

Златон молчал, лишь пристально смотрел мне через плечо.

– Платон помог тебе спасти Моню? – спросила я его, сделав основные пометки и начав в них разбираться. – После того как твой отец убил её?

– Не её. Он убил обычного голубя. Уже потом Платон превратил того в Моню, – запнулся орк. – Но откуда ты…

– Он мне показал, – кивнула на Платона и коротенько рассказала историю из детства Златона, доказывая, что всё видела. – Из-за того, что Моня постоянно с Платоном, он слышит её голос. Еёобраз должен быть ему ближе всего. Я специально выбрала её и рассказала байку о вашей дружбе. Это воспоминание лежало на поверхности, потому я его и увидела.

– Тебе точно не привиделось? Мало ли нахватала каких-то общих картинок, и всё, – Злат как будто не хотел верить, что я могла заглянуть в его прошлое.

– Мне не привиделось. Не забывай, я всегда пойму, если памятью пытаются манипулировать, – постучала себя по виску, намекая на дар баюна. – Платон даже не чувствовал меня в тот момент.

– Ладно, ты права. Всё так и было, – Златон поморщился. – Я… я не мог позволить, чтобы эта глупая птица погибла по моей вине. Пришлось просить помощи у Платона. Он в то время проводил опыты на животных, умерщвлял ненадолго и после оживлял. Смотрел, в общем, на пределы возможностей мозга. Всё мечтал подсадить им разум живых существ, но сам пока не решался. Это занятие было очень опасное. Вот и скрестил Моню с крысой. Впервые попробовал на практике объединить разум, живое и мертвое. Повезло, что отец только-только свернул ей шею… иначе бы не успели. Говорящего голубя он оставить разрешил. А эта дурында мне благодарна за что-то. Говорю: проваливай отсюда, живи своей жизнью. А она ни в какую, таскается за мной.

– Ничего себе… – Я восхищенно присвистнула. – Платону же лет двенадцать было. И он провернул такой удачный эксперимент?!

– Да если бы, – слабая улыбка появилась на губах орка. – Если бы опыт был удачным, Платон бы обзавелся армией из разумных зверей. Всё не так гладко прошло. Во время ритуала брат чуть не потерял способность принимать боевую форму. По нему слишком сильно ударило откатом. Он в больнице потом еще несколько месяцев лежал, под постоянным наблюдением докторов. Едва шевелился, выглядел как живой труп. Колдовать ему запретили на полгода – потому что любая магия могла полностью его истощить. Совсем. С концами. Как ты понимаешь, за Платона отец сильнее испугался, чем за меня. Я-то всего лишь чуть не сдох из-за антимагического браслета, – он хмыкнул, – а вот единственный достойный сын, как он говорил, мог опуститься до уровня человека. Ты ж понимаешь, мертвый сын куда лучше, чем сын, переставший быть орком.