Онлайн книга «Одинокий. Злой. Мой»
|
Это только начало, минимальные настройки. Хуже всего переносится третий раз. Сейчас – вообще цветочки. – Повышай напряжение… – просипел он и внутренне приготовился к новому разряду, но ничего не произошло ни через десять секунд, ни через двадцать. – Марьяна, не медли. Она не ответила. Платон с силой разлепил веки. Девушки над ним не обнаружилось. Марьяна забилась в угол, как испуганная дворовая кошка, над которой издевались дети-хулиганы. Она вся ощерилась и тряслась крупной дрожью. Из глаз катились слезы. Девушка плакала не сознательно – она просто была в истерике и вообще не понимала, где находится. – Марьяна… Не отреагировала, лишь начала раскачиваться из стороны в сторону и тихонько стонать, обхватив себя руками и вцепившись в предплечья ногтями так сильно, что пальцы побелели. Платон поднялся, сдернув с себя электроды. Очевидно, что сеанс придется перенести. – Эй, посмотри на меня, – попытался тронуть девушку за плечо. Та дернулась как от удара и взвыла: – Не прикасайся ко мне! Пожалуйста, не надо! Она смотрела на него пустыми невидящими глазами. Такими огромными, такими испуганными, что Платону стало немного не по себе. Что же она пережила, если ее так сильно накрыло? – Марьяна, послушай. – Его голос был тверд и строг, он специально дробил предложенияна части: – Это я. Платон Адрон. Ты в безопасности. В моем особняке. Помнишь? На входе стоят защитные чары. Тебя никто не обидит. Сюда никто не войдет. Пересилив слабость, он сел перед ней и выставил вперед руки, показывая, что он безоружен. Понемногу взгляд девушки прояснился. Она моргнула, глянула на него почти осмысленно. – Где я… что… – Наконец она пришла в себя и сумела разжать пальцы. – Платон?.. Имя прозвучало так, будто Марьяна с трудом его вспомнила и вообще не поверила, что она больше не в своем старом кошмаре, а здесь, с ним. От кого она бежит? Как там его, Нику Альбеску? Платон никогда не слышал этого имени. А девушка тем временем хоть и осознала реальность, но так и продолжала сидеть в углу комнаты. Он осторожно протянул к ней руку, касаясь предплечья. Она была напряжена, все тело – сплошной оголенный нерв. Словно ждала, что он как минимум ее ударит. Это ее чувство в нем неожиданно отозвалось. Они ведь с братьями сами все детство провели с тем же ощущением. Когда рядом близкий, от которого никуда не деться, от которого ты зависишь и от которого не знаешь, чего ожидать, – это очень выматывает. Серп мог в любой момент выкинуть что угодно. Накричать, ударить, запретить. Наказания и похвалы были, казалось, совершенно случайны и зависели только от настроения отца. Доставалось чаще всего Златону, старшему из них троих. Дитрих – был любимчиком отца, тот его никогда не трогал. А самого Платона… Нет, эти воспоминания сейчас совершенно не то, что ему нужно. Но именно из-за них, действуя скорее по наитию, Платон неосознанно начал копировать действия матери, когда та утешала их после очередной стычки с отцом. Движения были мягкими и плавными, он принялся шептать ей успокаивающие слова: – Тише, ты в безопасности. Все кончилось. – Это был уже не строгий отстраненный голос, а мягкий и обволакивающий. Он провел тыльной стороной ладони по ее щеке, стирая слезинку. Под пальцами пробежали искорки магии. Ее магии, от которой становилось щекотно и тепло. Это какие-то чары на коже или просто сама ее сущность? Он ведь так и не спросил, к какой расе или виду она относится. |