Книга Золотая свирель. Том 1, страница 143 – Ярослава Кузнецова

В раздражении, я ухватила чашу за края и рывком переставила на относительно ровный участок пола. Амаргин, с облепленным кашей кинжалом в руке, недоверчиво на меня покосился:

– Обожглась?

– Нет.

Я в самом деле не обожглась – то ли из-за того, что действовала быстро, то ли… я нагнулась и потрогала край чаши. Он был умеренно теплый – но не горячий.

– Амаргин! Она же в огне стояла!

– Ну и что?

– Она же холодная!

– Да ну? Потрогай еще раз.

Я прикоснулась – и взвизгнула: раскалена!

Амаргин хмыкнул, потянул к себе маленькую корзинку, которую, видимо, принес с собой. Из корзинкидобыл горшочек с чем-то желтым, густым… мед?

– Масло топленое. Обожглась-таки?

– Кажется… да…

Ожог был смазан, скорее для проформы, чем для пользы, а большой кусок масла шлепнулся в кашу. Амаргин жестом фокусника достал пару ложек – одну из рукава, другую из-за голенища. Я так и не поняла – ронял он ложку в котелок или опять разыгрывал спектакль.

– Снова ты мне голову морочишь. – Я набрала каши с краешку и подула на нее. – Кого ты на этот раз заколдовал – меня или чашу?

– Никого. Я тут вообще ни при чем.

– Тогда кто при чем? Я?

Он фыркнул с набитым ртом. И не ответил.

А я подумала – может быть. Это золото из кошелечка Нарваро Найгерта… Мое ночное путешествие по водяной червоточине… И тогда – я ведь попала на Ту Сторону, а не на тот свет… хотя, черт его знает, может, как раз на тот свет… Стоп! Давай-ка об этом сейчас не будем.

Отложив ложку, я сказала:

– Амаргин, мне до полудня надо быть в городе.

Он пожал плечами, не отрываясь от еды.

– Амаргин, я возьму денег.

– Угум…

Поглядывая на него, я расстелила на земле шаль и нагребла в нее монет. Их там оказалось гораздо больше пятидесяти, но считать мне было некогда, кроме того… ну, кроме того, я не была уверена, что смогу попасть сюда в следующий раз – без свирельки. Все-таки путешествие речным лабиринтом было чудом. Вряд ли это чудо повторится.

Я связала шаль узлом и подняла ее – тяжеленная!

– Амаргин, открой мне. У меня руки заняты.

– Мм?

– Открой, говорю. Руки заняты.

– А! – Он оглянулся. – Ну ты транжира! Надолго тутошних сокровищ хватит с такими-то темпами?

– Это не для развлечения!

– Да бес с тобой. Чего тебе?

– Открой скалу. Я ухожу.

– Да вон камень у стены торчит, наступи на него – и откроется тебе скала. Месяц почти тут живешь и не знаешь.

А мне кто сказал? Я наступила на указанный камень – и скала медленно и словно бы нехотя отворилась. Солнечное утро резануло по глазам, в лицо пахнуло солью и йодом. Над скалой перекрикивались чайки.

И все-таки мне удалось! Удалось!

– Эй! – Ощутив подъем и радостный кураж, я повернулась к закрывающейся дыре. – Покорми за меня мантикора, ладно? Я не успела!

Причал был пуст, а паром, удаляясь от нашего берега, только-только подползал к середине реки. Что ж, это, наверное, хорошо. Я просто войду в дом и оставлю деньги на столе, где Кукушоночий отец мог бы их сразу обнаружить. И не придется объяснять, что да как, да откуда столько золота… Оставлю деньги, отойду во-он туда на взгорочек и послежу за домом.

Я перехватила поудобнее тяжелый узелок, надвинула шаль на глаза и, постукивая палкой, заковыляла к крытому соломой домику. Все складывается удачно. Я добыла денег, я успела ко времени, да еще с запасом, Амаргин, похоже, еще не разнюхал, что свирелька пропала, и, если удача не изменит и если свирель еще в Нагоре, Ю ее для меня достанет, а если нет…