Онлайн книга «Золотая свирель. Том 1»
|
Послышался дробный железный лязг – мой проводник, проходя мимо камер, провел ключами по решетке. Темнота внутри заволновалась, отозвалась волной ропота, ругани, вскриков, плача. – Выпустите! Выпустите меня! Я невиновна! – Когда жратьдадут, итить вашу маму через левое колено… – Куда женщину ведешь, козья морда, давай ее к нам… – Не тро-гай-те ме-ня. Не тро-гай-те… – Хооорт! Хооорт! Где Хорт, собачьи дети? Хорт, черт плешивый, где ты? – Тетечка, тетечка! Найди Касю Одноглазого, это у Новой Церкви, слышь, скажи ему… Я вырвала край юбки из цеплючей пятерни. Страж ловко прошелся древком копья по тянущимся в коридор рукам. Бледные пятна лиц в полумраке за решетками плавали и разевали рты как какие-то больные глубоководные рыбы. Они были совершенно одинаковы, я с трудом отличала мужчину от женщины, мальчика от старухи. – Держись середины коридора, почтенная, – велел стражник. – Не зевай, а то одежу порвут, идолы. А ну, руки прочь! Мало получил? Вот еще приласкаю. – И снова во весь голос: – Эгей! Который здесь Ратер Кукушонок, отзовись! – А Лахор Лягушонок вам не нужен? – А Люм Зараза? Это я! Можа, я спонадоблюсь? Бери не глядя, задарма… – Мама… мамочка моя… – Леста! Да пустите же вы, уроды… Леста, я здесь! – Ратер? Расталкивая шевелящиеся тела, к решетке пробился кто-то, такой же бледный, с больным рыбьим лицом. Грудью навалился на прутья, вжался лбом, протискивая в узкий промежуток черные бесформенные губы: – Пришла… надо же… А я все гадал – придешь, не придешь… – Это, что ли, твой воришка? – стражник на всякий случай занес древко. – Да, это он. Любезный, выпусти его на два слова, пожалуйста! – Еще чего, сбрендила, камеру отпирать! Так говорите. Через решетку. Щас прочих отгоню… А ну убрали рыла, шушера! Загремело копье о прутья, кто-то взвизгнул, кто-то захохотал. – Ратери… – Я шагнула поближе, всматриваясь в чумазое неузнаваемое лицо. – Тебя били? Ох… бедный мой… Глаза его сумасшедше блестели в темноте. Один был обведен траурной каймой и наполовину заплыл; на щеке чернела большая клякса – то ли ссадина, то ли грязь. – Леста, я ничего не крал. – Я знаю, знаю. У тебя нашли деньги, мои деньги. Почему ты не сказал, что они мои? – Леста, слушай. – Холодные пальцы ухватили меня за запястья. – Нельзя мне было говорить. Тебя бы… это… как свидетеля. Позвали бы. – Призвали как свидетеля. Конечно! Завтра, говорят, будет суд, я приду свидетельствовать. – Нет. Не надо. Чем докажешь, что деньги твои? Ты хоть помнишь, сколько их там было, в кошельке этом? – Э-э… – Во. Я тоже ни черта не помню. А судейские тутошние,смекай, народ ушлый, начнут расспрашивать, кто ты, да откуда, да за какой корыстью приехала… врать начнешь, выворачиваться, а врать ты ни на полстолька не умеешь. – Умею, когда надо. Я виновата, тебя из-за моих криков схватили… Ратер пропихнул сквозь прутья руку почти до локтя и сгреб меня в охапку. Разбитые губы воткнулись в ухо: – Не спорь, а? Ну не спорь. Не надо мне такого, чтобы с тобой случилось что поганое. Ты смекай, ежели они неладное почуют, от тебя ведь ни в жизнь не отвяжутся. Ежели унюхают, какие сокровища за спиной у тебя… наизнанку вывернут… остров твой по камешку растащат… мантикора… на чучело пустят… – Ратери… – Нет, я сказал. Не надо… этого… свидетельств за меня. Не надо. Мне это не поможет, и тебе худа наделает – возьмут нас с тобой обоих за жабры. |