Книга Теория гибрида, страница 148 – Пенн Кэссиди

— Знаешь… — сказал он, усаживаясь на вращающийся табурет, которого я раньше не заметила, и придвигаясь ближе к столу. — Если и есть что-то, о чем я сожалею после всего этого, так это смерть Элоди. Хочешь верь, хочешь нет, но я никогда особенно не соглашался с тем, как сенатор Харкер вел внешние дела. Его методы бесклассовые и варварские и часто могут затмить суть этой операции. Я знаю, тебе нравится думать о нас самое худшее, но тебе еще предстоит понять последствия моего исследования— ту пользу, которую оно окажет на сообщество дарклингов в целом.

— Ты настроил весь этот город против самого себя. Какая часть этого плана, по-твоему, помогает нам? Ты похищал женщин и лишал их ДНК, превращая их в людей, если они вообще выживали после этого. Ты надругался над их телами и разрушил их жизни, Беллами. Это отвратительно, и независимо от того, какие у тебя есть оправдания, невозможно обойти тот факт, что в городе, полном монстров, ты здесь настоящее зло.

— Я не собираюсь защищать свои собственные действия. Я не вижу в этом цели или выгоды. Ты молода и еще не представляешь картину в целом. Ты используешь свои эмоции для принятия решений, то есть борешься со злом и добром. Но что, если эти линии не такие четкие, как ты думаешь?

Я понятия не имела, о чем он болтает. Добро и зло? Я видела много зла в своей жизни и ни разу не думала, что способна бороться с ним, но теперь, теперь это была совсем другая история.

— Как насчет того, чтобы я посвятил тебя в свой маленький секрет. Есть кое-что, о чем я молчал довольно долгое время. Я думаю, это могло бы быть… полезно для тебя, учитывая твои нынешние обстоятельства. В конце концов, знание — это сила. — Он постучал себя по виску и подмигнул, отчего мне стало не по себе.

Я ни в малейшей степени не верила в его раскаяние в смерти моей матери и не верила, что он хоть сколько-нибудь заинтересован в улучшении общества дарклингов. Все это было просто игрой, и я ни на секунду не поверила, что он каким-то образом балансирует на грани добра и зла. Я знала этого человека с тех пор, как была маленькой девочкой. Знала холодное прикосновение его рук в перчатках и еще более ледяное ощущение этого клинического взгляда. Старый ублюдок был таким же бездушным, как и Райан.

— Полагаю, еще одна ложь, — сказала я с гримасой, когда он придвинулся ближе.

Я не хотела, чтобы он был где-то рядом со мной, но пока не могла вырваться из этих пут. Он думал, что я застряла в этом месте, и, вероятно, предполагал, что никогда больше не увижу дневного света. Я просто использовала это неверное предположение в своих интересах, пока его губы оставались развязанными.

Он несколько раз прищелкнул языком и покачал головой.

— Полагаю, в конце концов, тебе придется судить об этом.

Я стояла совершенно неподвижно, когда онприблизил губы к моему уху и прошептал, как будто вокруг нас были подслушивающие уши и любопытные глаза. Насколько я знала, могли быть. У меня не было времени оглядеться в поисках камер, но, зная Райана, их было предостаточно. Мне стало интересно, наблюдает ли он за нами прямо сейчас.

Его слова были ясными и лаконичными, прямыми и по существу, не смягчая ни единого слога. Я почувствовала, как у меня отяжелело в груди, а конечности начали дрожать. От ярости? От опустошения? Я не знала. Все, что знала, это то, что стены смыкались вокруг меня, и каждое произнесенное шепотом слово было подобно яду в моем ухе. Мне хотелось биться, кричать и называть его лживым ублюдком. Захотелось разорвать его лицо голыми руками.