Книга Кровавая луна, страница 93 – Пенн Кэссиди

Его лицо было так близко к моему, что наши губы почти соприкоснулись, когда он прошептал:

— Ты видишь, что только что произошло? Как легко я взял тебя под контроль? — Давление на мою шею усилилось, но я все еще могла дышать. Теперь, когда я становилась сильнее, это потребовало бы гораздо больше сил. — Что бы ты сделала, если бы я был тем, кто хотел твоей смерти?

— А разве нет? — Я сдержалась, приподняв бровь. — Да ладно, Фауст, скажи мне, что ты не получишь от этого немного острых ощущений. Я вижу это в твоих глазах. Ты, блядь, меня ненавидишь.

— Ты настолько тупица? — прошептал он, раздувая ноздри. — Как я могу тебя ненавидеть, а? Когда из-за тебя невозможно перестать думать о… — Мои глаза расширились, когда он закрыл рот на середине предложения. — Знаешь что? Неважно.

— Фауст…

— Нет. Тебе нужно прекратить, что бы это ни было. — Его глаза блуждали вверх и вниз по моему телу, пока он прижимал меня к дереву, снова останавливаясь на моих глазах. — Все эти игры, в которые ты играешь с Атласом и Мерриком, должны закончиться. Я не ненавижу тебя, Сиренити. Я просто, блядь, тебе не доверяю.

Я понятия не имела, что он собирался сказать, прежде чем он спохватился, но у меня внутри все перевернулось. На мгновение, пока мы смотрели друг на друга, его хватка на моем горле ослабла, но я не пошевелилась. Его глаза снова стали карими и в них не было такой ярости, как раньше, но я не хотела испытывать судьбу с ним. Фауст был самым непостоянным из группы.Я продолжала гадать, что же с ним случилось, что заставило его так сильно не доверять мне, хотя он даже не знал меня.

— Я никогда не просила тебя доверять мне, — сказала я. — И я не играю ни в какие игры. Не с другими и уж точно не с тобой. Какой смысл в том, чтобы дать себя убить?

Сначала, когда оказалась запертой в той камере с тремя мужчинами в масках, которые чего-то хотели от меня, я пыталась вести себя прилично. Я пыталась усложнить им задачу. Но теперь все было по-другому. Между нами все менялось, и чем больше я о них узнавала, тем больше понимала.

Происходили вещи, которые были намного важнее меня, и мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что моя жизнь здесь не самая важная. Люди умирали, и город, в котором я выросла, был на грани разрушения. Если это означало, что мне нужно объединиться с дарклингами, то я была готова. Теперь я была дарклингом, и рано или поздно Фаусту придется с этим смириться.

Фауст отпустил мою шею и поставил меня на ноги, на удивление нежно. Я не сводила глаз с его лица, все еще неуверенная, как вести себя с ним и безопасно ли терять бдительность. Он отвел взгляд, проводя ладонью по стиснутой челюсти.

— Чего ты хочешь от меня, Фауст? — Тихо спросила я. — Просто скажи мне, чего ты хочешь, и я это сделаю. Я больше не хочу быть твоим врагом. — Я размахивала белым флагом, и он должен был решать, что делать дальше. — Я не хочу ссориться с тобой или объясняться снова и снова, пока не посинею, черт возьми. Я понимаю, что не та, кого вы хотели видеть в своей команде. Я понимаю это, но сейчас здесь, и сказала вам, что помогу. Ты не обязан доверять мне, но и не обязан активно бороться со мной.

Тогда он посмотрел на меня, по-настоящему посмотрел, когда стоял там, а солнце садилось за деревья, и тени падали на его лицо. На секунду я позволила ему оглядеть меня, его глаза обводили каждый дюйм моего тела с головы до пят, и мне стало интересно, что же он увидел на самом деле. Я действительно была такой жалкой, какой он меня считал? Неужели я действительно была такой слабой?