Книга Нок-Сити, страница 71 – Пенн Кэссиди

Я добрался до кровати и опустился на колени, обхватив ладонью его член. Его голова откинулась назад и упала на матрас вместе с широкими плечами. Я услышал, как он застонал, когда я крепко сжал его, проводя подушечкой большого пальца под набухшим кончиком. Прежде чем он успел сказать что-либо еще, я сомкнул губы на головке его толстого члена и пососал, вызвав гортанный стон из его губ. Каждый раз, когда я слышал эти звуки, по моему телу пробегала дрожь.

Фауст был первым мужчиной, с которым у меня когда-либо был секс. Я никогда не считал себя бисексуалом, по крайней мере, за все восемь столетий, что прожил. Я никогда об этом не задумывался, пока не встретил Фауста в начале двадцатых годов прошлого века. Он приехал в Штаты из Европы где-то в начале восемнадцатого века и присоединился к Ковену Ноктюрнов в двадцатых. Он был стар, почти такого же возраста, как я, и мы мгновенно сблизились. Вскоре после этого он стал моей правой рукой, и казалось, что наша связь установилась сама по себе. В конце концов, я поймал себя на том, что думаю о нем так, как никогда раньше не думал о другом мужчине.

Мы трахнулись в первый раз всего десять лет назад, ночью в одном из наших самых захудалых клубов в центре города. Мы напились крови нескольких человеческих женщин, пришедших на вечеринку, но в итоге трахнулись в моем офисе к концу ночи. Та ночь изменила меня так, что мне еще предстояло смириться. Мы не были парой, не в традиционном смысле, но мы были ближе, чем члены ковена. Он попрежнему был моей правой рукой, и мне нравилось думать, что я принадлежу ему.

Я сосал сильнее и накачивал его член, когда он начал кончать мне в рот. Я проглотил его, когда он выругался, закрыв глаза ладонями, когда его ноги задрожали подо мной. Я оторвал рот от его члена, погрузил клыки в плоть внутреннейповерхности его бедра и пососал, извлекая еще одно гортанное проклятие Фауста.

Его горячая кровь потекла по уголкам моего рта, а глаза закатились. На вкус он был как мята и мед. Я не мог выпить много, поскольку вампиры обычно не пьют кровь друг друга. Это было что-то вроде наркотика. Это давало нам кайф, но не служило реальной цели. Не то что кровь дампира. Пока я пил, я мысленно представлял Сиренити, как ее губы смыкаются на моем запястье, когда она пьет в первый раз.

Я представил, как ее глаза заблестели от дикой потребности, а соски затвердели под ночной рубашкой. Я хотел трахнуть эту женщину всеми мыслимыми способами. Я жаждал ощутить эту тугую киску вокруг моего члена и задавался вопросом, каково было бы взять ее за тугую попку, в то время как Фауст одновременно трахал ее киску. В прошлом мы делали это с другими женщинами, но при мысли о Сиренити между нами, у меня потекли слюнки.

Мы не знали, что она дампир, когда стащили с края того моста. В то время она была всего лишь стервозной дочерью сенатора, ответственного за похищение моей сестры из ковена. Она была виновна во всех его преступлениях, виновна в соучастии. Но в тот момент, когда Меррик попробовал ее кровь и, пошатываясь, ушел, мы точно знали, кем она была и что это значило. Дампиры были невероятно редки, но они были особенными во многих отношениях. Они могли гулять под солнцем и есть человеческую пищу. Они могли выбрать бессмертие или воздержаться от него навечно, прожив человеческую жизнь.