Книга Карусель душ, страница 57 – Пенн Кэссиди

Теодор медленно вышел, оставив меня разинутой и пустой, в то же самое время, когда Баэль убрал свой член из моего рта. Я облизала губы, чувствуя, как единственная капля спермы стекает из уголка моего рта.

Баэль наклонился и захватил её языком, застонав от восторга.

— Ты хоть представляешь, насколько ты восхитительна? — спросил он меня, затаив дыхание.

Теодор подошел, чтобы отвязать мои бедра от качелей, и я чуть не расплакалась от того, какое облегчение почувствовала, когда они освободились. Мои мышцы напряглись, когда он осторожно опустил каждую ногу, с заботой и благоговением.

— Если она этого не сделает, тогда, я полагаю, нам лучше потратить следующуювечность, показывая ей это, — сказал Тео. Протянув руку, он погладил мою щеку ладонью. Такой мягкий и нежный, в отличие от того, как жестоко он трахал меня всего несколько минут назад.

Баэль опрокинул мне в рот бокал «Эйфории». Было трудно удержать его от расплескивания из-за того факта, что в данный момент я лежала вверх ногами на краю его кровати, в то время как Теодор массировал мои босые ноги.

Музыка играла из старого фонографа, который Баэль установил в углу своей палатки, и мы чередовали танцы под успокаивающий джаз, жесткий трах и безделье, абсолютно ничего не делая. У меня болело все тело, но у меня было предчувствие, что это пройдет после того, как я отпущу свою жизнь в реальном мире.

— Значит, я буду бессмертна? — Спросила я, пытаясь проделать тот маленький фокус с монетами, который всегда проделывал Баэль. Я роняла эту чертову штуку себе на лоб по меньшей мере дюжину раз, но была полна решимости.

— Ты не можешь быть бессмертной, если ты мертва, — сказал Теодор с легким смешком. Он провел большим пальцем по подошве моей правой ноги, и я застонала от того, насколько восхитительно это ощущалось. — Так что технически, нет. Но твоя душа перейдет в следующее состояние существования. Ты по-прежнему состоишь из той же энергии, которая дала тебе жизнь, только теперь тебе не придется жить в рамках смертного тела.

— Так запутанно, — сказала я, качая головой, и перекатилась на бок. — Ты можешь просто сказать, что я собираюсь стать призраком. Теперь меня это не отпугнет.

Оба мужчины покачали головами. Баэль поставил графин с «Эйфорией» на приставной столик, прежде чем вернуться к кровати и запрыгнуть на нее, заставив меня подпрыгнуть. Он все еще был без рубашки, а его длинные волосы были взъерошены и растрепаны.

— Нет, — сказал он, подперев голову рукой и повернувшись ко мне лицом. — Ты не станешь призраком. Ты все еще будешь существовать в этом мире, даже если у тебя больше не будет физической формы. Призраки — это всего лишь отголоски прошлого. Души — это просто энергия, которая была переведена из одного состояния в другое.

Теодор кивнул, выпуская изо рта кольца дыма и попыхивая своей длинной трубкой. Дым пах землисто и сладко, и я поняла, что мне это нравится.

Я кивнула, наконец-то отказавшись от фокуса с монетой, и большим пальцембросила ее обратно Баэлю. Он поймал её в воздухе и тут же начал катать по костяшкам пальцев. Я прищурилась, глядя на него, а он просто подмигнул.

Я перекатилась на спину и потянулась, подняв руки над головой. От этого движения шелковый халат, который дал мне надеть Баэль, приподнялся, узел распустился, обнажая мою грудь. Два мужских стона наполнили комнату, и я улыбнулась про себя.