Книга Горький конец, страница 18 – Пенн Кэссиди

Гаретпошевелился, напугав меня. Я села прямее, когда он повернулся ко мне лицом, присев на корточки. Он был таким большим в своем волчьем обличье, что возвышался надо мной, примерно размером с небольшую лошадь. Его морда была близко к моему лицу, когда он смотрел на меня, эти звериные глаза скрывали глубину, которую я даже не могу постичь. Столетия боли, мучений и тоски. Иногда я чувствовала себя неопытным ребенком по сравнению с этими мужчинами.

Его теплый язык коснулся моей щеки, слизывая единственную слезинку, которая скатилась по моему лицу прежде, чем я даже осознала это. Прерывисто вздохнув, я моргнула, глядя на него, вытирая все, что еще могло упасть.

— Прости, не хотела распускать нюни. Просто я действительно не говорила ни о чем из этого до сих пор. Сиренити старается изо всех сил, но она проходит через позорное дерьмо. — Протянув руку, я положила ладонь на его волчью щеку. — И ты тоже. Я даже представить не могу… — Он отвернулся, закрыв глаза. — Все в порядке, ты знаешь, — прошептала я так, чтобы только он мог услышать. И, может быть, Уорик снаружи с его супер-вампирским слухом, но в основном только для Гарета. Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и вся тяжесть его печали ударила меня прямо в грудь. — Я знаю, что ты не любил Саванну. Знаю это, но на каком-то космическом уровне ты был связан с ней, и это что-то значит. Она ушла, и тебе не должно быть стыдно из-за того, что твое сердце разбито.

Он замер, но не отвел взгляд и не отрицал этого. Ему и не нужно было. Я чувствовала, насколько он был сломлен, и это заставило мое собственное сердце болеть за него. Это вызывало во мне ярость. Заставило меня хотеть повернуться спиной к самой Селене за то, что она причинила ему такую боль. Но почему я так себя чувствовала? Почему меня это так волновало? Мы с Гаретом были… Ну, я не уверена, кем мы были, но мы были чем-то. Чем-то, чему у меня не было названия. Но что я знала точно, так это то, что он каким-то образом проник мне под кожу, и я больше не заинтересована сопротивляться этому.

Тепло охватило мою спину, когда матрас зашевелился подо мной. Пошатываясь, я приоткрыла глаза, моргая от едва заметных розовых и оранжевых оттенков раннего утреннего восхода, струящегося через окно.

Я замерла, когда тяжелая рука скользнула по изгибу моего бедра, а длинныеволосы коснулись затылка. Мурашки пробежали по моей коже, когда его губы коснулись раковины моего уха. Я не двигалась. Я едва могла дышать… едва могла думать.

— Мое сердце разбилось не из-за Саванны, — хрипло прошептал Гарет, как будто он слишком долго не говорил человеческим голосом. Я судорожно сглотнула, когда его рука двинулась выше, пока его пальцы не остановились на изгибе моей талии, притягивая меня ближе к нему. — Я сломался, потому что в тот самый момент, когда моя связь с ней оборвалась, все, о чем мог думать, был тот факт, что я наконец-то свободен. — Его голос дрожал, когда он произносил это, а пальцы сжались сильнее. — Как печально, что все, чего я хотел в тот момент, это обнять тебя, а не ее? Поцеловать тебя, а не ее. Чтобы… — Его голос полностью сорвался, когда наружу вырвалось едва слышное рыдание.

Я затаила дыхание, когда он прислонился лбом к моему плечу, его дыхание неровно поднималось и опускалось, когда он пытался взять себя в руки. Гарет балансировал на краю обрыва, и все, что могло заставить его упасть, — это одно неверное слово с моей стороны.