Онлайн книга «Тайна проклятого дара»
|
Вот сейчас бы вспомнить молитвы или же, наоборот, выругаться, как пьяный Прошка, что на той седмице после загула в местном кабаке потерял серебряную бляху с пояса, да так и не нашёл. Говорят, нечисть здешняя страсть как бранных слов не терпит, разбегается в ужасе. Но горло словно сжала чья-то невидимаяледяная рука. Поэтому Яринка могла лишь наблюдать, как пространство вокруг затягивает зеленовато-белёсый туман, в котором не видно окрестностей уже на десять шагов в стороны и как выходит из него неведомое существо. Росту высокого, не меньше двух с половиной аршин. Тело, похожее на человеческое: конечностей по две, голова одна и тулово нормальное, да только сплошняком заросшее мхом. Белые волосы копной падали на плечи и спину, свисая почти до самой земли. Лицо у существа было человеческим. И определённо мужским – густые мохнатые брови, борода до самой груди. Непонятно только, молодой или не особо… Да и есть ли у него возраст-то? Яринка не удержалась, до боли прикусила себе нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Про существо, к которому она попала в лапы, она слышала совсем другое. Нем, но голос имеет: орёт, угукает, плескает в ладоши. Людям показывается в виде зверя с рогами или старика в зипуне, у которого левая пола под правую заткнута, не как у обычных мужиков. Не подпоясанный. Нынешнее чудище не имело с этими представлениями ничего общего. Разве что голова седая, как бабка и говаривала. И глазищи зелёные, и сияют гнилушками болотными. – Здравс-с-ствуй, девица, – то ли прошипело, то ли прошептало чудище. – Неуш-што боиш-шься меня? Голос, вкрадчивый, как шелест листвы, мутил рассудок. Казалось, звучит он со всех сторон. А затем рука с чёрными, словно обугленными пальцами, коснулась её щеки. – От-тпусти, батюшка лесной, – с трудом просипела Яринка сквозь комок, стоявший в горле. – Не губи… Я же с дарами к тебе, к милости твоей… з-з-за вениками… Будь они трижды прокляты, те веники, лучше бы она вообще сегодня со двора не выходила! И травы туда же – к лешему… – Ко мне, ко мне, – усмехнулось чудище, и Яринка поняла, что ляпнула это вслух. – Куда ж ещё? Я тут вс-с-семи травами, вс-с-семи деревьями заведую, зайцы да белки мне служат, волки да медведи кланяются. Дар твой звери уже схарчили, велели благодарнос-с-сть передать. Ветвями березоньки поделились, веники справные выйдут, бери, сколько пожелаешь. С-с-сама ж хотела. И не только этого хотела. Леший приблизился вплотную. Нет, лицо скорее молодое, чем старое. Нос узкий, чуть горбатый, скулы острые, кожа белая, аж с прозеленью. Ровная – ни морщин, ни пятен. Коли не борода с усами, не стариковские брови да не глазищистрашенные, может, и красивым бы показался. Подумала об этом Яринка, и холод пополз изнутри по животу, подбираясь к горлу. Конечно же, слышал он недавнюю ссору с Прошкой. Там по улице прорва деревьев тянется, а это, как известно, глаза и уши лесового. А сок в ветвях да стволах – кровь его. Ранишь дерево просто так, веселья ради или с умыслом злым, будешь наказан жестоко. Ляпнешь глупость несусветную или обещание, которое не сдержишь, – будешь наказан втройне. Нечисть людского вранья не любит. У Яринки потемнело в глазах от безысходности. Не иначе как сам леший её за язык и тянул… Палец – холодный, чуть шершавый – проскользнул по губам, огладил подбородок. Не сжимая, не хватая, как деревенские парни. И не противно, если уж на то пошло. Просто… страшно очень. От лесовика не пахло мужиком, да и вообще человеком. Пах он папоротником, древесной корой, влажным туманом и холодом. |