Книга Тайна проклятого дара, страница 76 – Наталья Русинова

Только бы проклятый чернокнижник поверил, что она простая деревенская девка, ещё и разумом скорбная, а потому не стал бить-истязать, ещё и на виду у всех! Под пристальным взглядом Твардоша коленки у неё затряслись так, что папоровые листья подозрительно зашуршали.

– Господин, не отдавай девке Дубину, я сам её замуж возьму! – некстати осклабился один из стражей. – Правда, на одну ночь всего…

Толпа снова разразилась хохотом. Секач встал, прижимаясь к Яринкиному левому бедру и пытаясь загородить от жадных взглядов, но получалось плохо.

Но тут Твардош вдруг рявкнул:

– А ну закрыли рты! Или давно языки никому не укорачивал?

Хохот затих моментально. Люди притулились к частоколу, тревожно переглядываясь. Во втянутых в плечи шеях, в опущенных головах читался ужас перед господином, который невозможно избыть никакими ласковыми да вкрадчивыми словами.

Колдун же нехорошо ухмыльнулся.

– Ладно, твоя взяла. Отпускай вепря и пойдём. Решу, что с вами обоими делать.

Развернулся и пошёл прочь, не оглядываясь. Яринка сжала кулаки, чтобы унять предательскую дрожь.

– Беги, хрюнечка, – шепнула она. – Дальше я сама.

И припустила следом, стараясь не обращать внимания на шепотки и колючие взгляды. Народ расступился, давая ей дорогу. Яринка шла, опустив голову и молясь об одном – только бы никто из колдовок не догадался протянуть руку и сдёрнуть лист папоротника с груди или того, что пониже! Но нет, кто-то даже поглядывал на неё с явным сочувствием, и от этого становилось совсем не по себе.

Невидимый Михрютка молча трогал её крохотной ладошкой за ухо, как бы сообщая: я здесь, ты не одна.

А затем ворота захлопнулись за её спиной, отрезая любые пути к отступлению.

Село Коледовка стояло на невысоком пригорке вдоль болота, на котором тамошние девки собирали клюкву, достойную княжеского стола. Особенно если с мёдом ею угощаться. Позади простирался лес, сплошняком ёлки да берёзы. Грибов здесь была прорва, коледовцы ими торговали по всему краю с поздней весны и до глубокой осени.

«И чего грабители на нашу деревню покусились? – недоумевала Варька, разглядывая с опушки небольшое торжище, что раскинулось прямо у ворот. – В Листвянке в сравнении со здешним богатством и брать-то нечего, а тын такой же высоты, ломать его одинаково несподручно. Здесь хоть народу поболя живет, дык все самые крепкие нынче на дальних покосах. Оборонить баб с детьми да стариков почти и некому».

Ответ явился сам собой в виде двух молодых дружинников в кольчугах, как раз выходивших из ворот. Если неподалёку ещё два-три десятка таких, то грабителей можно понять. Полоумные да чересчур смелые в разбойных ватагах живут плохо и недолго и кончают дни с проломленным черепом или сталью в брюхе.

Оружные соколы Мирослава безжалостно щемили лиходеев во всех углах Лесистой Балки, преследуя даже по оврагам да буеракам. Князь специально нанимал на службу местных, кто знал леса как свои пять пальцев и платил золотом. Неудивительно, что желающих попасть в дружину хватало с избытком. Каждый здешний молодец мечтал обзавестись и булатными клинками, и конём стоимостью в двухэтажные хоромы, и аксамитовым кафтаном, в котором так лестно ловить восхищённые взгляды деревенских девчонок. Но брали в княжье войско самых крепких да проворных, и то с ранних лет. Ведь взрослого и закостеневшего, а потому неповоротливого мужика ратному делу учить сложнее.