Онлайн книга «Тайна проклятого дара»
|
Тихо-тихо было вокруг. Только шелестели берёзы за забором, да сонно посвистывали в листвяных кронах ночные птахи. Да у Яринки скрутило всё внутри от разом навалившейся боли. Чужой боли, но разве ж меньше она от этого стала бы? – Так-то вот и было, внученька, – нехорошим ровным голосом сказала Агафья. – Потому он и сирота, и родню не помнит свою. Хорошо, грех на душу его мать не взяла, не удавила безвинное дитя сразу после рождения. Подкинули куда-то или иным путём избавились… Эй, да ты ревёшь никак? Прекращай, ну чего развела сырость в самом деле! Она сгребла широкими ручищами хлюпавшую носом Ярину в охапку и крепко-крепко прижала к груди. – Всё наладится, горюшко моё. Приедет в гости твой Дар, посмотрим с дедом на него. Не чванлив ли, не злоблив, не охальник ли навроде Прошки, не лжец ли. Уж гнильё завсегда видно в человеке, это вам, девкам, легко голову задурить. А мы, старики, хоть и подслеповаты становимся со временем, да сердце у нас зоркое. И ежели подлец он – погоним со двора, уж не обессудь. А ежели добр нравом да тебя любит и вправду… Бабкина ладонь погладила её по затылку. – А ежели любит, то и наплевать, какие там иноземцы поганые в его родню затесались. Их, может, в живых уже и нет, и кости сгнили. А дети не должны страдать за грехи отцов. – Бабушка… – захлёбывалась тихим плачем Яринка, уткнувшись Агафье в грудь. – Бабушка, да почему ж люди такие злые, почему мир их не берёт?! Неужто не хватит на всех земли, хлеба, рыбы в реках, зверья в лесу? Почему больше всех мучаются испокон веков самые слабые и безвинные? Да как же можно?.. – Как можно – одни боги ведают, – вздохнула та, продолжая поглаживать внучку по макушке. – А я считаю, даже в самую нелёгкую годину надо человеком оставаться, а не сволотой. Тому же мы с дедом и вас с Варькой учили. Но то мы. А как и чем другому жить – уж каждый для себя сам решает. Берёзовые ветви качались над их головами, ласково шелестели, будто рассказывали: ничего, пусть сейчас больно и тяжело, но завтра будет новый день. И все печали растворятся в лучах золотого и ласкового солнышка, как щепоть соли в яишенке, поджаренной для гостей хлебосольной хозяйкой. Глава 4 Лихие люди Спала Яринка плохо. Половину ночи проплакала, обнимая так и не надетую Даром новую рубаху. От сочувствия к несчастным бабам и ко всем малым да слабым, оказавшимся во время той войны меж двух жерновов. И от стыда со злостью – на саму себя. С малых лет она считала, что судьба их с Варькой изрядно обидела – родителей лишила, у деда здоровье отняла. А её вдобавок наградила неприглядной для здешних краёв внешностью, на которую липли только охальники да похабники. И то зубоскалили промеж собой, что хороша Яринка разве что титьками да мягкостью бёдер. А морда конопатая, и по плечам с грудью будто медную крупку рассыпали. «Поглядеть бы ей промеж ног, вдруг и там рябая?» – гоготал как-то на посиделках Прошкин дружок Венька. Она, конечно, потом его подкараулила у пруда и одёжу под камень попрятала, пока языкастый подлец купался. Ох и весело же было смотреть потом из кустов, как он пробирался чужими огородами к родной избе, прикрывая срамоту сорванным по дороге лопухом! Со скуки ведь Яринка и придумала себе однажды, что уставшая вусмерть бабка её не любит, ей только дай повод покричать. А Варька – что женишок её глупец и тиран, коромысло вместо куколки купил и грамоте особо не жаждал учиться. |