Книга Тайна проклятого дара, страница 18 – Наталья Русинова

– К нам пойдёшь, бабка с дедом всё равно спят, – решила она за всех. – Тебе помыться бы да побриться, апотом поесть, вона как брюхо ввалилось. И одёжу новую дадим, у Яринки в сундуке есть, как раз всю прошлую зиму шила…

И то верно. Жениху наряд готовила – жениху и достанется.

– Можешь сам идти? – спросила Яринка, убирая руку с чужого плеча. – Как раны твои? Крови не вижу.

Мужик тихонько фыркнул в бороду.

– При превращении в человека и назад в лешака тело заживает, – объяснил он. Голос его тоже стал обычным, чуть хрипловатым, но без лишнего шипения.

– Вот и славно. Есть хочешь? Дома щи с бараниной, огурцы из кадушки, хлеб вчера пекли, пирог с требухой… Я понимаю, что тебе надолго отлучаться из леса нельзя, но до нашей избы рукой подать.

– Масло можем достать! – подхватила лукошко Варя. – И мёду! Взвара нацедим – это питьё такое, с перцем да мёдом, дюже полезное. У нас горшок огромный в печи стоит… Хочешь?

Мужик обвёл обеих мутноватым, но вполне осмысленным взглядом, и сёстры поняли, что он тихонько улыбается.

– Хочу.

Хорошо, что дед по вечерам пил травяные настои для хорошего сна, без них боль в ногах даже задремать бы не позволила. Потому и спал спокойно на печке под двумя одеялами. И бабка, умаявшись за день, храпела на лавке. Аж скатерть качалась от её дыхания туда-сюда.

И никто из них даже не шевельнулся, когда Яринка с Варькой прокрались в избу и принялись хлопотать. Пока затопили в бане печь, нагрели воду, принесли для мытья яичный настой, овсяную муку и щёлок, уже и полночь минула. По-хорошему, нельзя в такое время в баню ходить – считается, что здешний хозяин уж больно крут, непременно обожжёт паром или обварит кипятком.

Но проклятый лесовик, видимо, к нелюдям был ближе, чем к людям, поэтому никто им не помешал, ни банник, ни жёнка его, обдериха.

Для гостя, спасшего им жизнь, сёстры не пожалели ничего – и новый рушник дали, и воска с угольным порошком для свежего дыхания, и квасу целый кувшин прямо под дверь парной поставили. Сама Яринка вдобавок принесла женихову одежду из сундука. Перевернула в мокрой мыльне шайку вверх дном, положила на неё рубаху, портки и кожаный пояс, а рядом поставила старые сапоги дядьки Бориса, которые он бросил, когда уезжал. Продадите, мол, коли нужда будет. Сапоги были хоть и старые, но добротные и красивые, ни единой заплатки, ни единой дырочки. Дед Еремей сам бы носил, да впору не пришлись. Может, их спасителю пойдут?

Из еды взяли всего понемногу, но и этого хватило, чтобы уставить в предбаннике целый стол. Горячие щи с капустой да бараниной, здоровенный ломоть хлеба с маслом, сало с зелёным лучком, яички печёные – свежайшие, только сегодня из-под курицы вынули. Притащили кувшин молока, а к нему пирог с требухой.

Гость сначала откисал в жарком пару, затем хлестал себя вымоченным в шайке берёзовым веником и охал, аж на улице было слышно. А затем затих – видать, оделся и сел трапезничать. Яринка с Варькой как раз тащили в баню разогретый горшок с ароматным взваром, взявшись с двух сторон за ручки – в толстых дедовых рукавицах, чтобы не обжечься.

– А он красивый, ты заметила? – вдруг фыркнула Варька, с озорством посматривая на тёмное банное окошко.

– Он весь в лохмах, чего бы я там заметила? – подняла Яринка брови.