Книга Хроники Артуриана: Империя выживших, страница 38 – Ан Тала

— Всё время забываю, что ты младшая, — вымученно улыбнулась Пелуа. — Твоя мать так хорошо выглядит для шестидесяти лет, тем более для той, кто родила десятерых.

— Деньги и связи решают всё, — язвительно проворчал Фарус. — Для элиты пластические операции — это как поесть или попить.

— Фарус, ты вообще — то о матери Олары говоришь, — одернула его Пелуа, но Олара лишь безразлично махнула рукой.

— Пускай, мне всё равно.Тем более, это правда.

Перед внутренним взором Олары возникло лицо матери с ослепительной улыбкой, в которой никогда не было ни капли искренности, лишь лицемерие и желание нравится всем. Отвращение скользнуло по губам девушки. Мать, император, Ариан — все они были слеплены из одного теста: расчетливые, холодные, эгоистичные. На таких людях строился весь известный человечеству мир, он гнил и разлагался из самого центра, пожирая тех, в ком ещё теплилась надежда на благородство.

— Так что ты решила, Олара? — Фарус приблизился к камере Системы, его испытующий взгляд вцепился в лицо девушки, улавливая каждую мимолётную эмоцию. — Будешь отчисляться?

Олара непринужденно пожала плечами.

— Это самый оптимальный вариант. Да и вряд ли я дотяну до финала проекта. С моими — то способностями.

— Это верно, — кивнул Фарус, поигрывая тонким серебристым стилусом для планшета. — Первый этап ты прошла только благодаря Ариану, не так ли?

— Фарус, да что с тобой? — Пелуа подскочила на кровати и всплеснула руками так, что ворот футболки сполз с одного плеча на предплечье. — Тебя дикий валуп укусил?

Парень протяжно вздохнул и закатил глаза.

— Нет. Меня всё это ужасно злит, только и всего.

— Как и всех нас, — фыркнула Пелуа.

— Как думаете, почему они нас отпустили домой? — послышался вдруг размеренный голос Геска, который всё ещё внимательно читал лерутрангские письмена. — Разве они не боятся, что наши родители начнут выступать против подобных бесчеловечных способов обучения?

— Дорогой мой Геск… — в голосе Фаруса послышались металлические нотки, тогда как его лицо расплылось в широкой улыбке.

Пелуа схватила подушку, прикрыла ею лицо и невнятно пробубнила:

— Готовься, Геск, сейчас он начнёт тебя дерьмом поливать.

Парень поднял взгляд карих глаз от экрана планшета и тепло улыбнулся.

— Готов.

Фарус торопливо вклинился, сохраняя тщедушное выражение на лице:

— Я могу продолжить?

— Да, конечно, — легко кивнул Геск.

— Так вот, дорогой друг, — Фарус закинул ногу на ногу, отчего Пелуа и Олара дружно хмыкнули, — поведение отца Пелуа, того самого, кто самозабвенно любит свою дочь и всячески это показывает, простите, показывал, красноречиво демонстрирует нам, как элитные родители относятся к происходящему. Они жопу лизать императору готовыради своих амбиций и своего долбанного комфорта.

— Но, Олара, как же твой отец? — нахмурился Геск, глядя на подругу. — Разве он не любит тебя больше всего на свете?

В груди девушки потяжелело, словно она проглотила камень. Она судорожно облизала губы и заправила за ухо волнистую прядь.

— Всё сложно. Да и он избегает меня, говорит, что занят.

— Вот от кого не ожидал, так это от него, — небрежно бросил Фарус, отчего Олара отшатнулась, как от пощечины.

Пелуа поспешила вмешаться:

— Фарус! А твои родители что? Почему они тебя не забирают?

Зелёные глаза Фаруса распахнулись в изумлении. Приложив руку к груди, он повернулся к изображению Пелуа.