Онлайн книга «Хроники Артуриана: Империя выживших»
|
Каронар поморщился, словно от удара, и покорно поплёлся к выходу. I Артуриан, Ародан, поместье юа Шакруа, 5329 год, 30 день второй зимы Горкий запах, от которого защипало в носу, разбудил Олару. Она сонно потёрла глаза кулачками и удивленно уставилась на грузную фигуру отца, которую освещал зеленоватый свет звёздного ночника. Каронар сидел на краю кровати дочери с бутылкой в руках и смотрел в пустоту. Девочка уже хотела было коснуться отца, думая, что он — сонное наваждение, но Каронар пресек её попытку, перехватив тонкое запястье дочери. — Я бы никогда не причинил тебе боль, пело, — прохрипел он, отпив из бутылки. — Я бы ни за что на свете… Громкий всхлип напугал Олару, и она быстро придвинулась к отцу, хватка которого ослабла. — Папочка, ты плачешь? Что — то случилось? — Я так виноват перед тобой, перед всеми вами, — выдавливал Каронар сквозь слёзы. — Вы достойны лучшего отца. — Папочка, зачем ты так говоришь? — изумление округлило синие глаза Олары. Она гладила отца по спине, сотрясающейся от рыданий. — Ты самый лучший! Ты построил такой большой корабль! Ты можешь всё на свете! — Мои творения созданы, чтобы убивать, — мрачно объявил Каронар, откинув бутылку в сторону. Звук разбитого стекла испугал Олару, она крепко прижалась к отцу. — Чем я отличаюсь от убийцы? Я — ничтожество! — Папочка, ты хороший, я это знаю, — причитала Олара, дрожа от страха. — Я люблю тебя. Ты добрый, ты… Каронар повернулся к дочери и сжал её в крепких объятиях. Олара почувствовала, как тонкая ткань ночнушки намокла от слёз отца. — Прости меня за то, что придётся сделать. Я не вынесу, если мои творения причинят боль тебе. Не позволю этому случится, никогда. — Да всё со мной будет в порядке, — Олара похлопала отца по плечу. — Ведь я свалилась вчера с букалара и ни царапинки на мне, ни единой. Я нигде не пропаду. Но Каронар не слушал её. — Что бы ни случилось, помни, не позволяй другим использовать тебя. Ты достойна лучшего, пело. Олара хотела уверить отца, что не собирается этого делать, но в комнате вдруг раздался яростный голос Муфалы. — Что у вас тут происходит? Оларе давно пора спать. Каронар вздрогнул и поспешно отстранился от дочери. Он виновато покосился на жену, которая с ненавистью взирала на него, скрестив на пышной груди руки. — Не ругай папу, зачем пришла? — тонкие бровки Олары нахмурились, едва она заметила мать. — Не слушай его пьяные бредни, — скривив изящные губы, выплюнула Муфала. — А ты — не засоряй голову ребенку. У тебя полно работы, иди спать. И больше не смей в подобном виде заявляться к дочери. Каронар послушно поднялся. Шатаясь, он поплелся к выходу. Муфала брезгливо отпрянула, когда он проходил мимо. — Ненавижу тебя! — выкрикнула Олара и кинула в мать подушку, от которой та с лёгкостью уклонилась. — Знаю, Олли, — устало выдохнула Муфала. — А теперь ложись спать и постарайся забыть всё, что здесь произошло. Затем женщина вышла, оставив после себя лёгкий цитрусовый аромат, который, смешиваясь с горечью алкоголя, вызывал тошноту. Торнуил, 5347 год, 2 день первой весны Олара ощутила, как аромат прошлого окутывает её сознание, как к горлу подкатывает отвращение. Ей неистово захотелось помыться, чтобы стереть с себя следы чужих сломленных надежд и ожиданий. Девушка открыла глаза, всё ещё пребывая в тягучем дурмане сна. Она скучала. По отцу, по привычным дням в Сартеруте. Даже по ненавистной матери, взгляды и поступки которой теперь, на расстоянии десятков световых лет, смотрелись иначе. |