Онлайн книга «Чужая. На пороге соблазна»
|
— Да, — не раздумывая ответил я. — Май, ты подставлял Калифорнию? — Я уже сказал, что нет, — усмехнулся Игнатов. — Пиздеж обиженного сосунка. — Ответишь за слова? — все с тем же оскалом спросил Раш и хмыкнул, увидев утвердительный кивок. Оглядел собравшуюся толпу и сухо потребовал: — Документы на тачки. — Какого хрена, Раш? — изумился Май. — Я сказал, документы на тачки. Оба, — рявкнул орг гонок и поднял руку, призывая к тишине загомонившую толпу: — Заглохли все! Вы, — посмотрел на нас с Маем, — охуительно красиво поете, а мне нахрен не усрались проблемы. Поэтому, либо сейчас вы оба валите, и бабки остаются у меня компенсацией за ваш пиздеж. Либо ставите тачки, как подтверждение своих слов. Проигравший уебывает раз и навсегда. Ты все ещё уверен в том, что сказал, Калифорния? — спросил Раш. Удивился протянутой ему СТС-ке на Стиху. И выгнул бровь, переводя взгляд на Игнатова: — Ты стукачок, Май, или зассал? — Раш, я уже год с вами гоняю, — начал было Май, глянул на меня и прошипел, дёргая молнию на поясной сумке: — Сука, я тебя в асфальт вкатаю, Лукашин. — Четыре круга. Рейзор, покажи Калифорнии маршрут. Желающие принять участие — бабки в кассу. Остальные, свалили нахрен в сторону. Наверное, для большинства свидетелей перепалки между мной и Маем, поставленная на кон машина выглядела, как минимум, порывом безрассудства и безысходности. Тот же Рейзор, отойдя подальше от толпы, покрутил пальцем у виска и повторил это действие, когда я на повороте опустился на корточки и провел пальцами по припыленному асфальту. «Если не дичать, зацепа хватит, чтобы пройти по внутренней траектории. Задницу снесет на выходе». Наметив взглядом место, куда утащит Стиху, я кивнул своим мыслям и пнул к обочине камушек — попади он под нагруженное колесо, занос перестанет быть контролируемым и уйдет в непредсказуемую болтанкутам, где нельзя совершать ни одной ошибки. «Май гонял год. Я больше» «Вряд ли он занимался с профессиональным гонщиком. Значит, будет выезжать на своем опыте, который уступает моему». «Если у него такая же мощность в ГТРе, что сомнительно, Стиха не оторвется на прямых». «В повороте преимущество за Стихой. У нее идеальная развесовка пятьдесят на пятьдесят по осям, с учетом моего веса». Следуя за Рейзором, я мысленно отрисовывал траекторию движения, оставив переживания по поводу заезда на потом. «Смысла дёргаться никакого». «Здесь по широкой с открытым газом». «На последнем повороте можно оттормозиться позже». «Первый круг присматриваюсь к трассе, дальше закапываю». Кивнув своим мыслям, я сел за руль Стихи и подогнал ее к стартовой линии. Достал из бардачка перчатки, чтобы исключить возможное скольжение обода руля в ладони, и пристегнулся. Бросил быстрый взгляд на приборы и повернулся на рокот выхлопа Чарджера. «Какого, блядь, хуя?!»— промелькнуло у меня в голове и повторилось вслух, когда увидел, кто сидит за рулём третьей тачки, участвующей в заезде. Девушка. Пепельная блондинка с дерзким каре и черной полумаской на лице. И своим появлением она умудрилась сломать представление об уличных гонках. Дважды. Девушка и Чарджер — не вяжется. Чарджер и маневренность — не вяжется в квадрате. «Идиотка», — усмехнулся я. Встретился взглядами с блондинкой. И поперхнулся от неприкрытого веселья в ее глазах и ощущения, что все происходящее для нее ни что иное, как развлекалочка с заранее известным результатом. Где моя Врыкса и ГТР Мая — игрушечные малолитражки на понтах, а Додж с компрессором под капотом — болид Формулы-1, а не рыскающее в поворотах чудовище. |