Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 55 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

На миг мне показалось, что в черных зрачках, позади моего крошечного отражения, мелкнуло адское пламя.

— J’arrive, j’arrive, j’arrive, — тихо пропел Лукашин, продемонстрировав и хорошее произношение, и идеальное попадание в ноты. — Перевести для тебя, Амели? J’arrive, j’arrive, j’arrive.

Меня бросило в жар, и это не укрылось от Никиты. Вряд ли бы он смог не заметить мои пылающие щеки, виной чему стало не смущение, а злость. Она закипала в груди каждый раз, когда мое общение с Лукашиным длилось дольше нескольких секунд. Но сегодня меня сбивал с толкутот факт, что мерзавец не отвечал на эту злость. И это пугало больше, чем все наши стычки вместе взятые.

Клим однажды сказал, что если ты берешь человека за горло, а улыбается он, то контроль за ситуацией точно не в твоих руках. Холодная отстраненность Лукашина била по нервам похлеще всех триггеров, угрожала и парализовала.

Мне следовало рассуждать трезво, не бояться отвечать и не вестись на эти завуалированные запугивания. Но низкие ноты хриплого голоса не позволяли собрать мысли в кучу, а Лукашин этим нагло пользовался. Притянув меня поближе к себе под очередной аккорд, Никита чуть наклонился, коротко выдохнув. Я почувствовала, как на мгновение сжались его пальцы на моей талии. В попытке отстраниться я сместила ладонь с его плеча, мазнув по лацкану пиджака, и едва не потеряла равновесие, делая шаг назад.

— Лукашин, прекрати, — дрогнувшим голосом огрызнулась я, на что получила в ответ невинное выражение лица и тихий смех.

— Резкая, — протянул он мою фамилию, смакуя каждый слог. Взяв секундную паузу, он позволил ощутить, как буквы легли поверх той тихой бури, что сгущалась сейчас между нами. — Убери с лица испуг. Я не стану набрасываться на тебя посреди танцпола. К слову… Мне следует извиниться.

Один из каблуков противно скрипнул по дереву пола, но за громкой музыкой этот звук остался слышен только мне с Никитой. Мое дыхание сбилось от неожиданности последнего заявления Лукашина, я потрясенно посмотрела на него, не в силах ответить.

— Мне не стоило валить тебя на пол и пытаться поцеловать. Не знаю, что на меня нашло. Какой-то дурацкий импульс. — Никита усмехнулся. — Или инстинкт.

Я на мгновение поджала губы, переваривая услышанное. Извинения Лукашина настораживали, я не совсем понимала, с какой целью он это делал. Хотел усыпить мою бдительность? Успокоить меня? Или загнать в угол, чтобы затем нанести сокрушительный удар, воспользовавшись моей растерянностью?

Пока я молчала под скрип шестеренок в моей голове, Никита заставил меня сделать несколько шагов, подталкивая к одной из дверей на верхнюю палубу. Прохладный воздух заставил вздрогнуть. Лукашин изящно поклонился, рукой приглашая меня ступить на лестницу, ведущую наверх. Я повела плечами, бросила осторожный взгляд через плечо, чтобы убедиться, что наше с Никитой исчезновение осталосьнезамеченным, и послушно застучала каблуками по металлическим ступенькам.

На верхней палубе тоже играла музыка, но из колонок и гораздо тише. Тусклый диск закатного солнца уже целовал водную гладь, поэтому организаторы мероприятия обеспечили искусственное освещение теплохода, растянув длинные гирлянды с крупными лампочками. Между столиками под белоснежными скатертями сновали официанты, угощая гостей закусками и напитками. На носу теплохода собралась группа мужчин, и я поморщилась от тяжелого табачного аромата, который принес ветер.