Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 51 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

Щелчок по носу отец оценил и басовито рассмеялся. Правда, после уточнения, кемименно занята Резкая, его веселье вмиг сошло на нет.

— Поэтому не хотел ехать? — спросил папа и тут же, накрыв ладонью руку Миланы, остановил ее попытку вмешаться: — Мила, вот тут лучше не лезь. Никит? — переключился на меня. — Если есть что-то, о чем мне стоит знать…

— Пап, я похож на идиота? — усмехнулся я, проигнорировав вопрос отца. — Думаешь, мне не хватает мозгов, чтобы состыковать в голове, чем тебе аукнется…

— Никита, — оборвал меня папа. — Лев не дурак, и на наши с ним деловые отношения никак не повлияет, уведешь ты девушку Дмитрия или нет. Бизнес и дружба — разные понятия.

— То есть, ты не против, если я уведу Резкую у Димона? — съязвил я.

— Нет, — помотал головой отец и, побуравив меня тяжелым взглядом, добавил: — Если вы решите этот вопрос не как с Игнатовым.

— А при чем здесь Игнатов, папа?

От одного упоминания о Мае меня захлестнуло злостью, а перед глазами замелькали картинки двухлетней давности. И ни хрена хорошего в них не было.

Тачка Игнатова в дальнем углу парковки клуба.

Хихикающая пакетику в ладони Алена и ее: "Никит, не сходи с ума, я не маленькая". Сперва обиженное, когда выволок ее на улицу и отмудохал Игнатова. А после, на пороге квартиры, обещающее, что это был первый и последний раз.

И дальше полнейший пиздец с ментами, камерой обезьянника и осатаневшим отцом.

— При чем здесь Игнатов, папа? — процедил я, повторяя свой вопрос.

— Мальчики…

— Мила, не лезь! — рявкнул отец, прожигая во мне дыру. — Я не собираюсь ворошить прошлое и лезть в твои отношения, Никита. Но мне бы очень не хотелось, чтобы из-за ваших разногласий с Димой, Лев решил вспомнить, кто и кому помог. Достаточно понятно, при чем тут Игнатов?

— Вполне, — огрызнулся я и, выдержав паузу, произнес, печатая каждое слово: — Между мной и Резкой не было ничего такого, чтобы ты переживал, папа.

— Замечательно, — кивнул отец. Медленно выдохнул, успокаиваясь, а затем посмотрел на меня и неожиданно глухо попросил: — Никит, давай уже закроем эту тему?

— Как скажешь, папа, — не удержался я. Показал стиснувшему зубы на мою язвительность отцу телефон и спросил: — Можно я закончу свои дела?

— Я не собираюсь тебя контролировать и ограничивать. Надеюсь, ты меня услышал.

До момента, когда лимузин въехал на причал и остановился в хвосте похожих по статусу машин, гробовая тишина внутри автомобиля вывернула меня наизнанку. Я до победного залипал в телефоне, не собираясь смотреть на отца, однако краем глаза видел и его, и Милану. Появившиеся после моего ядовитого вопроса и не исчезнувшие желваки на скулах отца. Ладошку, безуспешно успокаивающую зажатую в кулаке бурю, и взгляд Миланы. На удивление, не осуждающий, а понимающий.

Убрав мобильный во внутренний карман пиджака, я посмотрел сквозь тонированное стекло на медленно приближающийся трап с красной дорожкой и небольшую компанию приглашенных с бокалами в руках.

— Всегда было интересно, — протянул я, не заметив ни одного курильщика на красной дорожке, но насчитав троих около нее, — как отреагируют, если стряхнуть пепел с сигареты на дорожку. Прибьют или сделают вид, что не заметили?

— Никит, — окликнул меня отец и, когда я повернулся к нему, ожидая, как минимум, напоминания о правилах хорошего тона, достал из кармана сигару, а затем протянул ее мне. — Сигареты и дорожка? — помотал головой, кривясь. — Не дури. С сигарой будет эффектнее.