Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 139 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

— Амели… — сквозь шум в ушах донесся до меня голос мамы, но я не нашла в себе силы, чтобы на это отреагировать. Я перестала чувствовать свое тело, перестала осознавать происходящее, сконтрировав внимание на высокой фигуре с влажным куском тряпки в руках.

Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем смогла сделать шаг назад. И еще один. И еще. Прохладный воздух лестничной клетки ошпарил горящие щеки, причинив физическую боль.

Паника сковывала горло, душила, мешала сделать вдох. Я не сразу поняла, что это мои же руки и сжимают шею. Я пыталась закрыться, защититься, прикрыть хотя бы часть оголенной кожи.

Лишь бы липкий взгляд меня не касался.

Лишь бы это чудовище держалось от меня подальше.

— Я могу все объяснить! — Мама шагнула за мной, а я шарахнулась в сторону, ударившись лопатками о холодные створки лифта.

— Не подходи! — вырвался вместо крика глухой сип, и это хоть как-то привело меня в чувство. Облизнув губы, я мотнула головой, подтверждая сказанное, и бросилась к лестнице.

Мгновенно пробежала четыре пролета, толкнула подъездную дверь, чудом нашарив дрожащими пальцами кнопку разблокировки. Упала на колени. Тяжелое металлическое полотно ударило в бок и плечо, вынуждая вдавить ладони в грязный бетон.

Капли дождя хлестнули по лицу, попали за шиворот, ослепили и без того ничего не видящие глаза. Я закашлялась, наклонив голову и ощущая горечь во рту. Тело сотрясло спазмами, лишая возможности дышать.

— Резкая!

Кто-то подбежал и присел рядом, попытался меня поднять. Ногти со скрежетом проехались по бетону. Мне хотелось прижаться к земле, врасти в нее, свернуться в клубочек… и умереть.

Лишь бы это чудовище больше не могло до меня добраться.

— Резкая! Черт, Амели, что с тобой?

Хриплый мужской голос пульсировал в ушах. Я понимала, что меня кто-то зовет, но не могла ответить.

Паника.

Ужас.

Страх.

Отчаяние.

Я тонула, захлебывалась, хватала ртом воздух, но он так и не попадал в легкие.

— Леля…

Сильные руки сжали мои плечи.

— Дыши. На мой счет, ладно? Раз…

Я всхлипнула, цепляясь за человека со знакомым голосом и родным запахом.

— Два. Раз. Два. Раз. Два. Все хорошо. Я рядом. Я помогу. Леля, я помогу. Я здесь.

Мягкие поглаживания по спине. Нежные, мимолетные прикосновения губ: лоб, щеки, закрытые глаза. Мерное покачивание. Крепкие объятия. И шепот. Тихое, ласковое и безостановочное:

— Я здесь, Леля. Я с тобой. Все хорошо.

Никита.

Мне нельзя здесь оставаться. Нужно бежать, нужно прятаться, нужно спасаться…

Увези меня. Увези. Пожалуйста, увези меня.

Как она могла? Как она могла после всего впустить его в свой дом?

Почему, мама? За что ты так со мной? За что ты так с нами?

С нами…

Сима!

Тело вновь сотрясается, словно к груди приставили дефибриллятор.

Я дернулась, вырываясь. Впечатала ладонь в распахнутую дверь подъезда, силясь встать. Лукашин мгновенно пришел на помощь, потянув меня вверх, но так и не выпуская из объятий.

— Никита, — шепотом на грани молчания произнесла я, сжимая в пальцах ткань его футболки. — Мне… Помоги. Мне нужно увести оттуда сестру.

Припарковав Кошака у подъезда, в котором скрылась Резкая, я поднял и переложил на пассажирское сиденье забытую в спешке сумку.

Не думать. Не накручивать. Не строить догадки.

Ни о доме с баннером о продаже.

Ни о просьбе позвонить матери.